"А.Веста. Звезда волхвов ("Сокровища Сергея Алексеева" #3) " - читать интересную книгу автора

- Это что же за приметы такие?
- Они в святых книгах описаны: "И видел я в деснице у Сидящего на
престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями..."
- Это уж и вовсе непонятно.
- Что же тут непонятного? Книга та в обе стороны читается. Если буквы,
к примеру, на тонком золоте или серебре чеканить, аккурат такая картина
получится. А семь печатей это, по моему разумению, семь старцев, берегущих
сию "книгу жизни".
- Мифология... - задумчиво сказал Севергин. - А я материалист. Однако
есть вещи, которые объяснению не поддаются. Вот куда вода подевалась? Как ты
думаешь?
Егор обошел вокруг родника. Со стороны можно было подумать, что он ищет
пропавшую воду. Позади часовенки зыбились заросли борщевика. Под гигантскими
зонтиками мог укрыться от зноя целый пионерский отряд.
- Ишь, как вымахал, - удивился Севергин. - Вроде еще месяц назад не
было. Может, это чудище зеленое воду выпило?
- Чиста северная земля, испокон века чиста, - ответил старик. - И
сорняков-то в ней почти не было, пока ветром не принесло семя заморское.
Сядет посреди поля, как Калин-царь, а пшеница да рожь ему в пояс кланяются.
Говорят, там сорняки растут, где черт плюнул. Не верь, сынок, - там они, где
люди Бога забыли; там запустенье и тлен, да крапива выше головы. Зарастает
сорняком Россия. Тут новая беда: принесло ветром "перекати-поле". За лето
такие лихие гости захватят любую пустошь, любой огород. Живут они торопливо,
точно наспех, на плоды земные и цветение сил не тратят, но сосут в три
горла, один сор оставляют да пустырь, зато семян рассылают легионы, чтобы
похитить землю во имя свое. Местную растительность начинают щипать и
глушить, границы игнорируют, поначалу цепляются за каждый клочок, за каждый
камешек, а потом уже где слаще и мягче выбирают, и уж тут их не выкурить. В
поле или в здоровом лесу - не выжить им. Перед этим надо, чтобы земля
заболела.
Ты подумаешь, откуда у меня о земле такая забота? При монастыре я
садовником служу. Невысокий чин, но и до него дослужиться надо. Я своим
травкам и яблоням вроде игумена. Я за них молюсь, оне обо мне. Каждый добрый
злак, древо или цвет имеют свою душу и богом отведенное место, а
хитник-сорняк, чертово семя, везде цепляется, без принципов и моральных
ограничений. Трудно сор из земли корчевать, лучше бы вовсе не подпускать к
добрым посевам, в зародыше выжигать.
- Хорошо говоришь, отец. Шпалере бы твою лекцию послушать. Кровь-то
человеческая - не водица, не травяной сок.


* * *

"Москвичок" Севергина бодро пылил по сельскому тракту. Еще один
поворот, и вынырнет из молодого сосняка высокий конек его усадьбы: "Конь на
крыше - в избе тише". Хотя куда уж тише. Края эти до сих пор были тихи и
первозданно чисты, как чиста, молчалива и серьезна северная природа. Давно
подмечено, что не только внешность, но и характер и тонкую суть человека
ваяют окрестный пейзаж, состав почвы и вовсе неведомые земные и звездные
токи. Севергин, как коренной северянин, был стоек и терпелив, и когда