"А.Веста. Звезда волхвов ("Сокровища Сергея Алексеева" #3) " - читать интересную книгу автора

воцарился на Руси Царь-Доллар, и многие его сотоварищи соблазнились скорым и
неправым прибытком, заискивая перед скоробогатыми, он оказался под зеленым
абажуром опустевшей библиотеки и заново лопатил школьную науку. С год
работал сельским участковым и готовился к поступлению в академию. С мужицким
упрямством тянул службу и подворье и, несмотря на молодость, вскоре стал
самым крепким хозяином в округе. Здесь и женился самым неожиданным и даже
романтичным образом, словно некий ангел коснулся крылом его судьбы, и
суровая нить заискрилась радужным шелком.

Глава 2

Ключ жизни


Закрыт нам путь проверенных орбит,

Нарушен лад молитвенного строя,
Земным богам земные храмы строя,
Нас жрец земли земле не причастит...

М. Волошин


Ранняя литургия подходила к концу. Всем миром пропели "Символ веры".
Голоса сливались в древнем и мужественном исповедании. Этот глас родился во
времена апостольские в мрачных римских катакомбах, где правили свои тайные
службы первые христиане. Через триста лет, после возвеличивания церкви,
"Символ веры" был утвержден как единое учение, но сохранил свой героический
строй и торжественность гимна.
Через открытые окна веяло сырой утренней свежестью. Кадили густо,
щедро. В синих клубах ладана подрагивали талые свечи. Важно, мерно, глубоко
гудел колокол. По умиленному вздоху и особой тонкой бледности на лицах
прихожан, по блеску их глаз владыка Валерий читал чувства своей паствы,
впитывал их и наполнялся силой и вдохновением. Стоя на солее у Царских Врат,
владыка удерживал в фокусе своего внимания сразу сотни лиц, но всякий раз,
окидывая взглядом собрание верующих, он с легкой досадой убеждался, что в
храме "опять одни бабы". И это было правдой. Множество женских лиц с
надеждой и робостью взирали на владыку: бледные, точно фарфоровые,
отроковицы, нарядные, скромно подкрашенные мирянки, смиренно-тихие, рано
поблекшие подвижницы веры, среди них темнели отрешенные старушечьи лики.
Многие плакали, не утирая слез, это усталость долгой службы уступала место
душевному миру и сладкому успокоению.
Владыка любил эти минуты всеобщего воодушевления и искренности.
Благодаря таким "удачным" службам крепла и упрочивалась его слава "народного
батюшки". Умнейший из иерархов; волевой, кипучий, он твердой рукой вел
церковную колесницу и как опытный возничий управлялся и с грубой сыромятной
вожжой, и с тонкими серебряными удилами. Одним легким движением он мог до
крови разорвать губы строптивому коньку или ласково огладить, воодушевляя на
послушание. Проповеди его, жесткие и обличительные, рождали трепет и
устрашали, но в общении с верующими он был милостив и тактичен. Его часто