"Феликс Ветров. Старая проза (1969-1991 гг.) " - читать интересную книгу авторалайнера. Самолетик раскачивался на волнах воздуха.
Гузик спал. Она лежала и смотрела на него. Что ни говори, она вчера выступила лихо. Но... где-то в глубине души была уверенность, что именно вот так все и будет с этим человеком. Он был - настоящий. Настоящий во всем. И она уже это знала. И Наташа лежала, следя глазами за чуть заметными виражами маленького самолета, а угол дома за окном все розовел. Потом, утром, они пили кофе, ели со сковороды шипящую яичницу, он все говорил что-то о своих ребятах, а Наташа думала о том, что ей не хочется уходить из этого чистого, без намека на холостяцкое запустение, дома. Много дней прошло, прежде чем она вновь переступила его порог. Он прилетал, улетал, она отправлялась в командировки и возвращалась, виделись мельком, но вот - встретились. И были первые поцелуи, смех, поездки за город, солнце, зеленый дым распускающихся лесов, его сильные руки, и она на его руках, его лицо мулата, запрокинутое в вышину, сощуренный глаз, следящий за белой нитью среди облаков, а потом - дни ожиданий, мучительная неизвестность, холодный пот тревоги за него и снова встречи, снова поцелуи, невероятно огромные и короткие ночи... А слов любви - никогда. Они подходят ночью к Москве. Курс 270. Трудный полет. В Уральской зоне, у Свердловска, на проходе Кольцово, долго прикидывали, как обходить грозовой фронт над Волгой. Пока решали, советовались с Центральной диспетчерской Москвы да наматывали круги, выжгли на ветер золотые тонны горючего, и теперь вот надо умудриться выйти на контрольную прямую сразу, без круга в зоне. Решили обходить с юга. Значит, садиться придется на "последнем ведре". неладна. Ничего не попишешь - июль. Прохоров не отрывается от зеленоватого круга локатора. Весь экран переливается в бьющих, пульсирующих "местниках" - грозовых помехах. Надо искать коридор, держать связь с лидером на эшелоне, фиксировать контрольные точки... Ночь за бортом. Спят пассажиры. Помотало, конечно, солидно. Ничего не скажешь. Девчонки с ног валятся. Досталось. Через час посадка. Гузик почти весь участок маршрута от Урала шел без автопилота. Не та обстановка. Каждые полчаса менялись с Прохоровым. Нагрузочка будь здоров, не кашляй. Вот и сейчас пилотирует "второй". Лешка отдыхает. Ему сажать машину. Федя Прохоров - пилот-экстра. Придет день - а он скоро придет, - и станет Прохоров сам КВС - командиром воздушного судна, переберется на другой корабль. И будут они просто знакомые. И вместо Федора усядется в правое кресло кто-то другой. Лучше и не думать об этом... Вот он, грозовой фронт. Далеко справа, впереди, у черной, неразличимой границы земли и неба, полыхают розово-голубые отблески, бурлят огнем облака - лучше не попадаться в такую кашу, шансов остаться мизер. Наталья переживает, конечно. Тихая паника. Не позвонил. И как он мог забыть! А из порта звонить - гиблое дело. Не дозвониться до ее редакции, Мог телеграмму дать. Не дал. Суеверие не суеверие, а никогда не шлет он приветов с полдороги. Никому. И потом, Наталья - свой парень. Разговоров не будет. По этой части повезло ему с ней. И вообще повезло. Смотрит так, что неловко делается. А смотрели на него - мамочка моя! С Натальей совсем не тот коленкор выходит. Не тот случай. Но будто ворует он помаленьку у нее |
|
|