"Феликс Ветров. Старая проза (1969-1991 гг.) " - читать интересную книгу авторанадежности своего здоровья. И как все несуеверные, далекие от мнительности
люди, Марков был уверен, что уж оно-то во всех случаях останется при нем, не подкачает. То, что вчера утром в одно мгновение кончилась его жизнь здорового человека, было так жестоко и неожиданно, так резко и грубо отделило прошлое от настоящего, что увериться в этом оказалось труднее, чем свыкнуться с болью. Он лежал почти без мыслей - мир вдруг сжался, съежился, не осталось ничего, кроме подушки, бинтов, иголок и горечи во рту. Там, где-то в пустоте, были, должны были быть его сын и жена, люди, с которыми он был единым целым. Марков знал: все трое они неотделимы друг от друга, но как далеко его отбросило от тех двоих! Было непривычно и тоскливо, иногда, когда затекала рука или нога, он осторожно менял их положение, шепча: "Вот же... Свалилась... зар-ра-за... мур-ра!.." Под вечер его переложили на каталку и увезли в отдельный маленький бокс. К переселению из палаты он отнесся равнодушно. Лишь отметил про себя: неспроста. На следующее утро его снова смотрел профессор, но уже почти ничего не говорил, только приказывал: - На палец смотри. Пониже, еще, еще пониже. Во-от так. Стоп-стоп! Налево... Так, теперь вверх... Марков старался уследить взглядом за зайчиком зеркальца и тоже не лез с вопросами: он видел гораздо хуже, чем накануне. Уходя, Михайлов хлопнул его по плечу и вышел, не попрощавшись. Казалось, сам воздух вокруг Маркова становился все тревожнее. Он Снова вошел профессор, один, без свиты. Сам снял повязку. Долго осматривал глаз. Марков видел через лиловое марево его искривленные от напряжения, прикушенные губы. - Да! - сказал Михайлов. - Ну как, Сергей Сергеевич? - Могучий у тебя организм, - помолчав, ответил профессор, - бурно реагирует. Только бурлит не туда, куда надо. Помнишь уговор: все начистоту? - Говорите. - Говорим, как мужчины. Так? - Только так. - Плохая у тебя штука на левом начинается. Если бы не она, может, и стоило б еще за него побороться. Надеялся я, что обойдется... Времени нам с тобой отпущено двадцать часов. Было бы больше - мы б еще посмотрели. В общем, пока нет сюрпризов - надо от левого глаза избавляться. Повреждения суровые, глаз полон крови, металлолома - шансов на спасение больше нет. А ждать уже нельзя. Давай вместе решать, как быть. - А правый? - Сейчас сражаемся уже только за него. Левый надо удалять, пока не перешло на второй. Нужна, конечно, формальность - твое согласие. Но случай не тот, когда можно выбирать. - Значит, быть мне адмиралом Нельсоном? - попробовал пошутить Марков, но голос подвел, задрожал. "Эва куда махнул! - подумал Михайлов. - Милый ты мой, не остаться бы тебе вовсе без глаз, не образовались бы перемычки в стекловидном теле, не |
|
|