"Владимир Ветров. Кедровый дух (Повесть)" - читать интересную книгу автора

двери. - Ну-ко... закурить дай-ка.
- Как фамилия? - спросил в пиджаке и, подумав, добавил. - Ваша?
- Иванов.
- Откуда? Какое в Томске настроение масс? Что вы тут делаете? А изыс-
кания-то эти кому пользу дадут? Коммунистам?
- Населению, конечно, вообще. Какая бы власть ни была. Просушатся бо-
лота - удобная земля получится.
- Коммунист?.. Вы-то партийный?
- Нет.
- Как же начальством служите?
- Как специалист.
- Врет он, господа-товарищи, - вмешался Семен. - Он тут всех заверял:
восстание, грит, от кулаков токо может поттить. Не вступайте, грит.
- Тэ-эк. Постой-ка... Жалашь нам послужить? - подвинулся к технику
кожзаводчик Гаврила Сапожков. - Нам, то-ись народу. В армею нашу
встать?
- Народу я и так служу... А в армию вашу пойти не могу.
- Почему этта? Ну?
- Не могу, граждане, народ обманывать.
- Омманывать?! - удивился смелости техника Гаврила. - Стало мы,
по-твоему, народ омманывам? А-а?
- Да вот вы, к примеру, за Советскую власть идете и против коммунис-
тов. Несуразно...
- Э-э... сволочь, - оборвал Сапожков. - Ты, я вижу, в одну дудку с
имя дудишь.
Он зарычал было и сжал кулаки, но Иванов слишком прямо и светло смот-
рел ему в глаза.
- Уведите в сарай эттого... к протчим...
Повел Иванова тот же с винтовкой, и Семен за ними вышел. А в сенцах
развернулся и с размаху по скуле и глазу хватил техника. Глаз мигом по-
багровел и запух.
Взревел диким зверем Иванов, чует, что не будет ему пощады, что вот
сейчас кончать его будут. И одна только режущая животная сила задвигала
его мозгом, его мускулами: бороться, до конца бороться. Зубами рвать до
последнего вздоха.
Обернулся с ревом и мигом сгребся за ствол и приклад изо всей силы
рванул к себе. Лопнул ремень у антабки, и винтовка со свистом взлетела
над Ивановым.
Одно мгновение это было.
Вместе с Семеном, обхватившим, как клещами, техника сзаду у пояса,
соскользнул он по трем ступеням за порог во двор и тут тяжелым вих-
рем-вьюном завертелся. Не мог удержаться на нем Семен, проехался носками
и коленками по земле и руки опустил, а в следующий момент череп его раз-
летелся от удара прикладом - остервенел Иванов.
С распухшим сизым глазом, со сшибленной на бок повязкой на лбу и в
разорванной на пласты гимнастерке, плечистый и мычащий - был он страшен.
Кругом уже: из избы, с улицы, от ворот орали и сбегались мужики, и
сопровождающий козлом прыгал около. От сарая, где караульный стоял,
грохнул выстрел, и пуля ожгла-пробила плечо Иванову.
Толкнуло его. Сверлящий и сверкающий инстинкт подсказывал ему: вот