"Владимир Ветров. Кедровый дух (Повесть)" - читать интересную книгу автора

как, вот как...
Может быть!
Кинулся он в задний двор, в калитку.
На огороды... через прясла-горотьбу... через речку Тою в вытоптанные
скотом кусты, где не различить следов... И в ту сторону, откуда не ждут
нападения бандиты, и посты не выставлены - в тайгу.
Колотящийся в теле ужас - быть растоптанным озверелой толпой - над-
бавлял силы и бегу. Как ветер свистевший, тут же рядом с ним несся Ива-
нов саженными прыжками по воде. Сзади грохали, улюлюкали, топотали. Нес-
колько дробинок на излете ущипнули ему спину.
Ага! Стихает барабанная дробь ног. Далеко, будто сзади крики...
Шагах в ста за речкой Тоей оглянулся Иванов.
Только один тоинский новобранец и тот, у которого он отнял винтовку,
выбрались за ним на берег, подымаются. А вся толпа на том берегу оста-
лась и разноголосит:
- Вали! Вали!
- Бросай, робя! Куды он денется?
- Сдохнет в тайге-то.
- Сам выйдет.
- А винтовка-то, винтовка-то с ем.
- Винтовку-то упер... ну-у!
- Ничо... с раной. Куды удет?
Многие уже ворочались улицей в деревню...
Приложился он и выстрелил. Мужичонка всплеснул руками и упал обратно
навзничь в реку. А новобранец сразу прилип к земле и пополз, как змея,
по обрыву назад.
Но задерживаться некогда было. Вершники могли еще нагнать, и надо бы-
ло бежать и бежать и путать следы. Поэтому, скрывшись в одном направле-
нии - видном всем - в согры, там он круто повернул вправо и почти опуш-
кой краснолесья, выбирая бестравные плешины, понесся к Баксе.
По ней прошел вверх с версту, обходя камыши и осоку и увязая в илу.
Полный покой и молчание. Никого не слышно.
Ни звука человеческого.
Одни комары и пауты гудят и ослепляют.
Вышел Иванов на берег, ударился немного в таежную чащу и перевел дух
- упал.
Плечо пробитое жгло и болело; теперь он это ощущал так, что порой зу-
бы стискивал - стреляло по руке и к шее.
Что же делать дальше?
Положение было безнадежное: Куда итти? Когда это кончится? Сколько
дней блудить ему по чаще?
А рану его может разбарабанить, и сдохнет он тут в тайге, изъеденный
гнусом, а то, может, еще на зверя напорется.
Платок со лба он снял. К чему? - весь и так разрисованный теперь.
Подвязался им по-бабьи: все меньше есть будет проклятый овод.
Пить!
Спустился опять к Баксе и долго и жадно пил в пустых зарослях, а пос-
ле того в тайге лег в высокой траве и предался раздумью. Первое чувство
радости от минования смертельной опасности и ощущения свободы потемне-
ло...