"Дэвид Вейс. Возвышенное и земное " - читать интересную книгу автора

музыкой, когда тебе неудобно? - Она сняла с табурета ненавистные подушки,
вытащила из шкафа семейную Библию и посадила на нее Вольферля. Это была
самая большая и самая важная книга в доме, толстая, в отличном переплете,
который сделал еще отец Леопольда.
Сидеть на Библии оказалось очень удобно. Вольферль перестал плакать. И
когда Папа начал играть, он заиграл вместе с ним. Мама улыбалась - значит,
она довольна. Папа, тоже довольный, сидел рядом с сыном и старательно
показывал, что надо делать. Подражать было нетрудно. Вольферль любил
подражать и с радостью повторял все за Папой.
Леопольд заметил, что Вольферль морщится, когда у него получается
диссонанс. Он шел от ноты к ноте с удивительной точностью. По выражению лица
Анны Марии Леопольд видел, что для нее Вольферль все еще несмышленое дитя,
сам же он не мог больше относиться к сыну, как к ребенку. А Вольферль хотел
играть.
Но когда Анна Мария взяла его на руки и, прижавшись губами к нежной
щечке, стала баюкать и ласково напевать колыбельную песенку, он уснул как
самый обыкновенный ребенок.
Леопольд обучал Вольферля музыке так, как обучал бы другого ребенка
говорить. Вольферль учил гаммы, как другие дети учат алфавит. Но что
особенно радовало Леопольда, так это любовь мальчика к клавесину. Вольферля
не нужно было заставлять упражняться: в нем, казалось, жила потребность
играть упражнения - он нуждался в них как в воздухе. Леопольду и самому было
трудно сдерживать свой энтузиазм и заниматься с сыном всего три раза в
неделю по часу, но Вольферль был еще очень мал. Мама тревожилась, как бы
мальчик не переутомился, и Леопольд твердо держался установленного
распорядка, хоть это было нелегко. Если он поправлял Вольферля, мальчик тут
же запоминал и никогда больше не повторял ошибку. С той же легкостью учился
он играть и нa дорожном клавесине. Он начал читать ноты и мог на слух
определить большинство.
Перед Вольферлем открылся мир неожиданных чудес. Его так и тянуло к
клавиатуре. Он изумлялся тому, что в мире может быть столько радости: можно
самому создавать музыку, каким-то волшебством вызывать прекрасные нежные
звуки. И Папа больше не кричал на него. У Папы был теперь все время
довольный вид. А как много этих клавиш, и каждая звучит по-своему! Ему
хотелось обнять клавесин, и, когда в комнате никого не было, он прижимался к
инструменту щекой.
К четырем годам Вольферль уже играл менуэты. Леопольд неустанно молился
за сына в соборе и вел учет каждой музыкальной пьесе, разученной Вольферлем.
Он уже позабыл о своем решении не торопиться с учением, а Вольферль был
только рад. Чтобы ребенок учился читать рукописную партитуру и усваивал
правила композиции, Леопольд показывал сыну свои собственные сочинения.
Как-то он задал Вольферлю выучить скерцо, и мальчик легко сыграл его прямо с
листа.
Анна Мария тревожилась за сына. Стоило в доме зазвучать музыке, как
Вольферль забывал обо всем. Она пыталась заставить его каждый день ходить на
прогулку с Наннерль, чтобы дышать свежим воздухом и укреплять здоровье, но
он всему предпочитал клавесин.
Наннерль не нравилось, что Вольферлю уделяют больше внимания, чем ей.
Она до сих пор не могла забыть, как играла для господина Шахтнера, а он
потом говорил только о Вольферле. Она старалась избегать прогулок с братом,