"Дэвид Вейс. Возвышенное и земное " - читать интересную книгу автора

но тот был слишком мал и не мог гулять один. И еще она не хотела играть с
ним в четыре руки.
Папа приказал ей, а Наннерль ответила:
- Он еще маленький.
Наннерль сама удивилась своей дерзости, но Папа не наказал ее.
Папа почему-то задумался и проговорил:
- Он же твой брат.
- Все равно я играю лучше. Я уже месяц как выучила скерцо.
Играют-то они одинаково, подумал Леопольд, с той лишь разницей, что
Наннерль вдвое старше Вольферля.
- Я умею играть марши, темы с вариациями. А он не умеет.
- Ты играешь их очень хорошо. Наннерль просияла, и Леопольд добавил:
- Поможешь мне научить им Вольферля? Опа подумала: какой хитрый. Но
Папа поцеловал ее, будто она уже дала согласие, и повел в музыкальную
комнату, где Вольферль разучивал новое скерцо. Папа велел им играть в четыре
руки.
- Папа, ведь вы говорили, что я буду помогать вам учить Вольферля.
- Ну да! Вы будете играть дуэты. Ты будешь играть первую партию, а оп
вторую.
Наннерль посмотрела па Вольферля, сидящего у клавесина. Брат был
вполовину меньше ее ростом. Если он сыграет лучше ее, она этого не
перенесет.
Папа поставил перед ней поты. Усадил рядом с Вольферлем, хотя она до
сих пор ве решила, соглашаться или нет. По, как и сказал Пана, Вольферль
лишь вторил ей. Когда они кончили играть, Папа поцеловал дочку, к нему
присоединилась и Мама, узнав, как хорошо она ведет первую партию. Напнерль
не могла ни на кого сердиться, даже на Вольферля.
За обедом Наннерль сообщила Вольферлю с высоты своего величия:
- Завтра я научу тебя играть марш.
- Марш? - Вольферль озадаченно посмотрел на сестру.
- Ну, знаешь, вроде того, что ты играешь на барабане.
- А, этот? - Он начал выстукивать пальцами по столу барабанную дробь.
- Неправильно!
- Неправильно? - От огорчения он перестал барабанить.
- Ты что это - сейчас нюни распустишь? - У Вольферля в глазах стояли
слезы.
- Ничего подобного. - Но слезы уже текли но щекам. Теперь, когда сестра
доказала свое превосходство, ей стало жаль брата, и она пообещала:
- Погоди, завтра я тебя научу.
На следующий день Леопольд начал учить Вольферля читать и писать и
занялся с ним арифметикой. Только вечером, и то ненадолго, они сели за
клавесин. Несколько месяцев Леопольд делал упор на эти предметы, и Вольферль
учился прилежно.
Как-то Шахтнер зашел к Леопольду и наткнулся па Вольферля, который,
сидя на полу, мелом писал на нем цифры. Цифры были везде - на столах,
стульях, стенах, даже на потных страницах.
Шахтнер спросил его, что он делает. - Рифметику, - oтветил Вольферль. -
Для Папы.
- Ты все делаешь для Папы?
- Для Папы и для боженьки. Спачала для боженьки, а потом для Папы.