"Дэвид Вейс. Возвышенное и земное " - читать интересную книгу автора

зеркальце. Как она выглядит после седьмых родов - измученной и постаревшей
или обновленной и похорошевшей? Она изучала свое лицо в зеркале. Ни то и ни
другое, лицо совсем не изменилось, и это ее разочаровало. Если бы она
похорошела, то могла бы насладиться победой, добытой столь дорогой ценой, в
противном случае можно было бы упиваться жалостью к себе. Анна Мария
почувствовала себя обманутой и сунула зеркальце обратно под подушки. Когда
они с Леопольдом поженились, их считали чуть ли не самой красивой парой в
Зальцбурге, но это было так давно, с тех пор каждый год был отмечен
беременностью и очередной неудачей, за исключением Наннерль и, быть может,
этого младенца. А вот Леопольд почти не изменился, подумала Анна Мария. Тс
же правильные черты лица, острый, выступающий вперед подбородок и
темно-серые глаза - живые и проницательные. Как, должно быть, Леопольд, не
лишенный тщеславия, гордится, что у него родился сын!
- Ради такого случая я сочиню мессу, - сказал Леопольд.
- Л разрешит ли архиепископ? - усомнилась Анна Мария.
- В честь моего собственного сына?! Ну, конечно! И потом я сочиню мессу
и в честь его светлости.
- Дай мне ребенка, Леопольд.
Он осторожно положил ей на руки младенца, нежно поцеловал и повернулся
к окну, выходившему на узкий задний дворни. Каждый раз при виде полоски
неба, светлеющей за окном, он чувствовал себя узником и приходил в
раздражение. Его научили воспринимать мир таким, каков он есть, и все же с
некоторыми вещами было трудно мириться. Если вспомнить, что отец его был
скромным переплетчиком - в Аугсбурге и что до него музыкантов в семье не
было, он поднялся необычайно высоко, однако бывали моменты, когда Леопольд
Моцарт сомневался, получит ли он когда-нибудь должность капельмейстера -
слишком уж велико было итальянское засилье в Зальцбурге. Спальня вдруг
показалась ему оскорбительно убогой. Ненавистными стали скрипучие дощатые
полы, скудное освещение.
Анна Мария, заметив, что муж вдруг помрачнел, огорчилась.
- Леопольд, ты не обиделся на меня? - прошептала она.
- За что?
- Ты достоин того, чтобы стать капельмейстером. Архиепископ Шраттенбах
относится к тебе с уважением. Ты прекрасно исполняешь свою работу.
Анна Мария слишком добрая, с горечью подумал он, ждет от всех людей
только хорошего, даже от князя-архиепископа, по сам-то он не столь наивен.
Кое-кому не составляет труда гнуть спину перед кем угодно, а для него это
настоящая пытка. Леопольд был ревностным католиком, но мало кого любил из
духовных лиц; он был искренним сторонником архиепископа Шраттенбаха и
императрицы Марии Терезии, но его возмущало, что они отдают предпочтение
итальянским музыкантам. Он жил музыкой, но и они утверждали, что любят
музыку, - только разве это меняло что-нибудь для его сына? Будь ты хоть семи
пядей во лбу, мир создан на потребу аристократов и духовенства. Дома
поместной знати и церковных сановников располагались поблизости от
Резиденции архиепископа, от собора, где служил Леопольд, и от других
церквей, группировавшихся вокруг собора.
Леопольд знал их все наперечет: церкви св. Михаила, св. Петра, св.
Каэтана, св. Эрхарда, францисканская церковь и, наконец, Университетская
церковь позади их дома. Аристократы знали, где власть и сила. Они называли
эту тесную группу строений "Городом суверена" и считали посторонним всякого,