"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора

были очень самоуверенным и самолюбивым человеком.
Он не заметил, какое сильное впечатление произвели на меня его
последние слова. Но я постарался не выдать себя.
- Хорошо, давайте дальше, - сказал я. - Наука утверждает, что чувство
всегда непосредственно. Допустим. Откуда же оно берется?
- Во всяком случае, не в коре головного мозга, где сосредоточена высшая
сознательная деятельность. А откуда-то из глубин подкорки. Из тех пластов,
которые так мало изменились за последние десятки, даже сотни миллионов
лет, - скажем, с эпохи рептилий.
Должен признаться, это была неприятная неожиданность.
- А кто видел мозг динозавра?
- Существуют данные...
- Хорошо, не будем спорить. Отрицается ли всякая связь между корой и
глубокой подкоркой?
- Нет, никоим образом. В этом-то и драма человеческого сознания. Оно
все еще подвержено нашествиям из подкорки. В нем хозяйничают чувства
динозавров.
- Не понимаю, - заметил я. - Какие чувства? Ведь памяти чувств не
существует?
Мой доктор явно не был готов к такому простому возражению. Поразмыслив,
он пояснил:
- Речь идет о нагонах... Особенно об инстинктах... Я тогда не знал, что
поймал его врасплох. Я не мог оспаривать вещи, смысла которых не понимал. А
насколько в них разбирается наука, мне не было известно.
- Хорошо, оставим так называемые атавистические чувства, - заявил я. -
Не буду называть их человеческими, потому что я не уверен, что они присущи
только человеку. По-моему, гораздо чаще чувство вызывает воспоминание, а не
наоборот. И наука, как всегда, путает причину со следствием.
- А вам откуда известно все это?
- Вы хотите знать? Я не могу забыть, какие чувства охватили меня, когда
я впервые открыл глаза.
Этот разговор ни к чему не привел. Не мог привести. Сейчас я понимаю,
что проблема не так проста, как мне казалось в тот день в кабинете доктора
Топалова. И я вообще не стал бы его приводить, если бы вслед за этим не
произошло столько важных для меня событий. Вряд ли я сумел бы объяснить их
самому себе, если бы у меня уже не было готового ответа на этот вопрос.
Когда я вернулся домой, Лидия хлопотала на кухне. При моем появлении
она вздрогнула и робко посмотрела на меня. Робко, а не испуганно, как часто
бывало в последнее время. Она тихонько спросила:
- Мони, ты простишь меня? Я просто была не в себе. Так всегда бывает,
стоит мне выпить. Я больше не буду пить, обещаю тебе! - горячо заключила
она.
Я подошел и погладил ее по волосам - это вышло совсем просто и
естественно. Я действительно любил ее в эту минуту, могу поклясться перед
совестью.
- Все это глупости, милая. Не думай об этом, забудь, как будто ничего
не было. Ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть.
- Знаю, знаю, - лихорадочно заговорила она, - я все знаю...
- Не знаешь, - вздохнул я. - Никто этого не может знать, кроме меня. Я
должен бороться за себя. Так что собери мне, пожалуйста, чемодан. Поеду в