"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора

деревню на несколько дней.
- В деревню? - вздрогнула она. - Зачем?
- Там впервые родилась моя память... Мне кажется, именно там она может
ко мне вернуться...
- Не сейчас. Прошу тебя. Давай потом, только не сейчас.
- Почему? Нет, я правда не понимаю.
- Я боюсь...
Она вдруг разрыдалась огромными тяжелыми слезами. Лицо ее тут же стало
мокрым, будто я плеснул в него водой.
- Но почему? Объясни мне все-таки!
- Не знаю! Не могу... Ты такой страшный, когда решишь что-нибудь...Тебя
ничем не разубедишь, ты идешь напролом, как танк. И можешь все раздавить на
своем пути. Послушай меня хоть раз в жизни! Прошу тебя, очень тебя прошу! -
и она заплакала еще сильнее, даже спрятала от меня свое лицо.
В душе моей внезапно вспыхнула досада. Конечно, я был не прав, но
досада не уходила. Что мне стоило исполнить ее просьбу? Чуть раньше я уеду
или чуть позже, - какая разница?
- Ну, хорошо, - сказал я. - Хорошо, отложим поездку на несколько дней.
Но я все равно должен туда съездить.
Я встал и отошел к окну. Горлинка все так же сидела в гнезде -
спокойная и неизменная, как сама вечность. Неизменная? Мне и во сне бы не
приснилось то, что я увидел в следующую минуту. К гнезду подлетела вторая
птица и, не теряя времени, вытеснила из гнезда ту, что сидела на яйцах.
Господи, значит, они все время сменяют друг друга. Она и он! Но разве их
разберешь, они так похожи! Я повернулся и сказал:
- Лидия, а нельзя ли мне поехать хотя бы в Банкя? Начать с конца пути,
а не с его начала...
- Господи, ты неисправим, - вздохнула она и вдруг крикнула:
- Уезжай, куда хочешь! Раз решил - уезжай!
На следующий день я действительно поехал в Банкя. Раскаявшаяся жена
буквально вытолкала меня из дома. Зато теперь я знаю, как перелетные птицы
находят родные места. Они просто летят, вот и все. Как и они, я тронулся в
путь, ни о чем не думая, не делая ни малейшей попытки припомнить дорогу. Я
знал, что безошибочно найду нужное место. Так и получилось. Только в центре
поселка я слегка заколебался, потом свернул на самую левую развилку. Метров
через сто мостовая кончилась, но это ничуть меня не смутило. Вскоре я въехал
в молодой сосновый лес, спокойный и глухой. Ни человека, ни птицы, ни
дуновения ветерка, будто я ехал по заколдованной или мертвой зоне. Но она, к
счастью, скоро кончилась. Только здесь начинался настоящий лес - широкий,
живой, солнечный. И вдруг, метрах в тридцати от дороги, я увидел здание.
Я до сих пор не видел проекта, он хранился в управлении. Но даже такое,
нагое и незавершенное, оно создавало впечатление легкости и изящества. Я тут
же понял, что это - мое здание, и ничье больше. Снова прошу простить мне эти
слова и не считать их нескромностью. В те дни я не понимал подлинного смысла
слова "мое". Для меня оно не означало права собственности, а указывало на
происхождение; я все еще смотрел на свои вещи со стороны, как чужой. Я вышел
из машины. По двору расхаживал низенький человек в синем комбинезоне и таких
огромных резиновых сапогах, будто кладовщик выдавал ему спецодежду, не
глядя. Его лицо ничего мне не говорило. Наверное, он был глуховат, потому
что заметил меня только тогда, когда я подошел чуть ли не вплотную. Он вдруг