"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора

раков. Почему же я это сделал? Я и сам не знал, - может быть, повинуясь
какому-то порыву. Холодная вода, бегущая прямо с гор, обожгла тело. Но так
было только миг или первые секунды. Это первое ощущение поразительно быстро
сменилось глубоким удовлетворением, торжеством радости. Не сознавая, что, и
как делаю, я с необыкновенной легкостью заскользил по воде, попросту говоря,
поплыл - поплыл свободно, спокойно, чисто. Каким стилем? - полюбопытствуете
вы. Да самым обыкновенным, детским, мы привыкли называть его брассом. Я
описал два круга по заводи, а когда совсем согрелся и стал уставать, вылез
на берег. Полежал минут пять - шесть, пока солнце не начало легонько щипать
кожу, и опять кинулся в воду. Зачем? А-а-а, теперь я уже знал, зачем: чтобы
испытать то же чувство, то же торжество радости.
Я купался с полчаса. А может быть, гораздо больше. Я чувствовал, как
все во мне возрождается. Несмотря на усталость, силы прибывали, будто новая,
свежая и яркая кровь заструилась по жилам. Я все больше забывал о том, что л
человек, все больше сливался с окружающим. И наконец вернулся к тому
счастливому состоянию, которое испытал при своем повторном пробуждении к
жизни, в день первый, глядя на ветви летнего дуба.
И только тут я вспомнил про раков. Раз я мальчишкой ловил их с таким
увлечением, даже со страстью, как выражается Марта, значит, в этом был
какой-то смысл. И я обязан по меньшей мере проверить, какой же. Да, я должен
проверить все, что делал когда-то, хотя иные из моих проверок получаются не
совсем удачными.
Я доплыл до другого берега и начал ощупывать его рукой. Пещерки
помельче, пещерки поглубже, но мне была нужна такая, у которой стенки мягкие
и гладкие, как брюхо животного. Я нашел ее, и совал руку все дальше, и не
мог ничего нащупать. Первое прикосновение оказалось неописуемым - таким
непонятным и внезапным оно получилось: нечто упругое, живое и сильное
скользнуло у меня между пальцами. Я попытался схватить это нечто, но оно
ушло на глубину. Дрожа, я по самое плечо сунул руку в извилины подводной
норы, пока не достал до дна; теперь этому существу некуда деться. Стараясь
схватить его, я, наконец, понял, что это рыба. Большая рыбина, судя по тому,
как она плотно касалась всей моей ладони. Я вытащил ее не без труда, потому
что мой кулак был сжат и не проходил между корнями. Я здорово расцарапался,
но тянул с наслаждением, пока не вытянул. Обыкновенная рыба. Ну, не
обыкновенная, а с какими-то симпатичными коротенькими усиками. Крупная белая
плотва, как я узнал позже. Наверное, я чересчур сильно сдавил ее за горло,
потому что она широко открыла рот и опустила его уголки - совсем как маска в
греческой трагедии. Господи, да она плачет или делает вид, что плачет!
"Пожалуйста, без сцен! - заявил я. - Будь так добра!", - и выпустил ее в
воду. Она с достоинством уплыла, даже не оглянувшись. Будь она золотой
рыбкой, ей бы, конечно, так легко не отделаться. Она так пригодилась бы мне
сейчас!
Во второй раз мне попался рак, но тут дело оказалось потруднее. Рак
всегда сидит в пещерке головой к входу. Я медленно и осторожно ощупывал
рукой пещерку, пока не почувствую кончиками пальцев легкое покалывание.
Острое или тупое, в зависимости от того, на что натыкаешься, - на клешни или
на колючую морду. Тогда я поднимал руку к потолку норы, хватал рака позади
самых клешней и вытаскивал. Все это я проделывал спокойно и ловко, будто всю
жизнь тем и занимался, что ловил раков.
За два часа я поймал штук тридцать, иные в самом деле были очень