"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора - Я теперь другой, Вера, не такой, какого ты знал. Она помолчала, потом
со вздохом заметила: - Я в это не верю... Человек может потерять па мять... но не может потерять свою душу... "А вдруг это правда? - мгновенно подумал я. Нет, не может быть. Или люди ошибаются, говоря обо мне. Или сам я совсем другой. Но не могут же все сразу ошибаться, да еще столь одинаковым образом". - Хорошо, не будем больше говорить об этом. Скажи мне, по крайней мере, что стало с этим Кынчо? - Он погиб в перестрелке... Дней за двадцать до Девятого сентября. - Да, действительно жалко, - заметил я. - Вера, а почему ты не поехала вместе со мной в Софию, учиться? Она так сильно покраснела, что я осекся. - А что? Разве у меня плохая работа? - Не в этом дело. Конечно, хорошая, лучше, чем у Марты, например... Я просто в принципе спросил... - Скоро я ушел. Я знал, что больше, не увижу ее, сколько бы ни пробыл в Брестнике. А может быть, и никогда не увижу. Но этого я ей не сказал. Надо хоть раз послушаться Марту. Что бы ни было у меня впереди, незачем снова создавать праздные надежды и горькие иллюзии. Дома, на маленьком столике, меня ждали мои детские рисунки. Я взялся за них не сразу - не много ли будет двух переживаний за одно утро? Но все же принялся рассматривать листы один за другим. Конечно, я был не в восторге. Рисунки оказались недурными, довольно грамотными для мальчишки такого возраста. Однако ничто в них не соприкасалось с искусством. Жизни не было в страстью, если верить сестре и маме? Чего я искал в этих очертаниях старинных домов и что в них находил? Может быть, в самом деле одни формы и симметрии, как утверждал отец? Во всяком случае, я правильно оценил свои возможности, когда не стал художником. Вряд ли я бы мог им стать. Я рассматривал пожелтевшие от времени листы, и все это время какая-то мысль упорно копошилась у меня в голове, не давая покоя, мысль без слов. Возможно ли это - мысль без слов? Уверяю вас, что возможно. Мы привыкли называть это желанием, не понимая толком смысла самого слова. Теперь-то я знаю, что чувство может мыслить точно так же, как и разум. Но не будем забегать вперед. Тогда, еще до того, как пришли слова, я думал или чувствовал, все равно: "Почему бы мне не взяться снова за карандаш? Почему не попробовать нарисовать что-нибудь?" Я даже не уверен, оформилось ли тогда это желание в написанные сейчас слова. Я спустился вниз - мама хлопотала у плиты. - Мама, у тебя не найдется в доме листа бумаги? И карандаш, если можно... Она призадумалась. - Наверное, найдется. Кажется, где-то остались тетрадки: и твои и Мартины... - Хорошо, мама, поищи, может, найдешь... Я вернусь через полчаса. Но вернулся я только через час. Я обошел все село, вплоть до самых тихих и глухих проулков. Чем дальше, тем грустнее становилась картина. Рухнувшие заборы, провалившиеся крыши, осыпавшаяся штукатурка, из-под которой проглядывала глиняная плоть построек. Я наконец остановился на одной |
|
|