"Роберт ван Гулик. Пять благоприятных облаков ("Судья Ди" #2)" - читать интересную книгу автора

я буду говорить там.
Гостиная оказалась довольно маленькой, но скромная с виду мебель была
явно дорогой. Управляющий предложил судье удобное кресло за стоящим в центре
столом и налил чашку чая. Затем он благоразумно удалился.
Неспешно потягивая чай, судья Ди с удовлетворением размышлял о том, что
убийца наконец установлен. Он рассчитывал на то, что судебный врач застанет
художника дома и допрос последует незамедлительно.
Судебный медик вернулся раньше, чем ожидал судья. С ним был высокий
худой мужчина, облаченный в изношенную, но чистую синюю рубаху, повязанную
черным бумажным кушаком. У незнакомца было весьма благородное лицо с
короткими черными усиками. Несколько прядей выбивалось из-под выцветшей
черной шапки. Судья отметил его большие, чересчур возбужденно горящие глаза,
а также красные пятна на ввалившихся щеках. Он предложил художнику занять
место по другую сторону стола. Судебный врач налил гостю чашку чая и встал
за его стулом.
- Я наслышан о ваших трудах, господин Фан, - приветливо начал судья, -
и давно хотел с вами познакомиться.
Художник разгладил рубаху длинной изящной ладонью и заговорил. Манера
вести разговор выдавали в нем образованного человека.
- Я в высшей степени польщен вашим вниманием, ваша честь, - сказал
он. - Хотя мне трудно поверить, что ваша честь срочно призвали меня сюда, в
дом господина Хо, только для того, чтобы побеседовать о высоких материях.
- Не в первую очередь, нет. Здесь, в саду, господин Фан, произошел
несчастный случай, и я ищу свидетелей.
Фан выпрямился на стуле и обеспокоенно переспросил:
- Несчастный случай? Не с госпожой Хо, я надеюсь?
- Именно с ней, господин Фан. Это произошло между четырьмя и пятью
часами в беседке. Вы посещали ее в это время?
- Что с ней?! - взорвался художник.
- Надо полагать, вы сами знаете ответ на этот вопрос, - холодно
проговорил судья Ди. - Потому что именно вы убили ее!
- Она умерла! - воскликнул Фан и уронил голову на руки. Узкие плечи
художника затряслись. Наконец, после долгой паузы, он взял себя в руки и
выпрямился. Ровным, безжизненным голосом он произнес:
- Будьте так любезны объяснить, ваша честь, зачем мне убивать женщину,
которую я любил больше всего на свете?
- Вами двигал страх разоблачения. После ее замужества вы продолжали
свои ухаживания. Она устала от них и сказала вам, что, если вы не прекратите
свои домогательства, она все расскажет мужу. Сегодня вы крупно повздорили, и
вы убили ее.
Художник задумчиво кивнул.
- Да, - покорно согласился он, - это было бы самое правдоподобное
объяснение. И в это время я действительно был у садовой калитки.
- Она знала, что вы придете?
- Да. Сегодня утром уличный мальчишка принес мне от нее записку. Там
было сказано, что ей нужно со мной повидаться по неотложному делу. Если я
около половины пятого подойду к садовой калитке и постучу, как обычно,
четыре раза, служанка впустит меня.
- Что произошло, когда вы вошли?
Я не входил внутрь. Я постучал несколько раз, но калитка так и не