"Гор Видал. Майра ("Майра Брекинридж" #1) " - читать интересную книгу автора

- Как мне не хватает его, мистер Лонер. Особенно сейчас. Вы знаете, он
не оставил мне ни пенни...
- Ни страховки, ни счетов, ни облигаций, ни акций - ничего? Гертруда
должна была что-нибудь оставить мальчику.
Бак попался в мою ловушку.
- Нет, - произнесла я слегка хриплым гортанным голосом, не совсем
похожим (но опять-таки и не совсем похожим) на голос поздней Маргарет
Салливан. - Гертруда, как вы ее называете, его дорогая матушка, не оставила
Майрону ни цента. Все, что у нее было на день смерти, в канун Рождества 1966
года, - это набор спальной мебели. Остальное улетучилось из-за болезней,
свалившихся на семью: и ее, и Майрона, и моих. Я не хочу занимать вас
деталями, но за последние пять лет мы прокормили с десяток докторов.
Гертруда умерла, и никто, за исключением Майрона и меня, не пришел в церковь
оплакать ее. Потом он умер, и теперь я совершенно одна и без гроша.
Бак Лонер слушал эти причитания, глядя прямо на меня с тем самым
прищуром, который можно было видеть на лице президента Джонсона всякий раз,
когда его спрашивали о Бобе Кеннеди. Будучи уверенной в эффективности моего
главного оружия, я просто грустно улыбнулась в ответ, и скупая слеза или две
скатились с моих ресниц, подкрашенных тушью Макса Фактора. Потом я
посмотрела на портрет Элвиса Пресли в полный рост, висевший между двух
американских флагов за спиной Бака, и перешла в наступление:
- Мистер Лонер, Гертруда, мать Майрона...
- Восхитительная женщина... - начал он хрипло, но ни одному из мужчин
на этой земле не превзойти меня по части хрипоты.
- Гертруда, - было очевидно, что я едва сдерживаю целую Ниагару
невыплаканных слез, - вместе со своим последним вздохом или одним из
последних вздохов - мы многое не разобрали из того, что она говорила перед
концом из-за этой кислородной подушки и из-за того, что она не могла
вставить зубы, - Гертруда сказала: "Майрон - и ты тоже, детка, - если
что-нибудь случится со мной и вам понадобится помощь, идите к дяде Теду,
идите к Баку Лонеру и напомните этому сукину сыну (я передаю дословно), что
имение в Вествуде рядом с Голливудом, где он устроил свою Академию
драматического искусства и пластики, было оставлено нам обоим нашим отцом, у
которого там в двадцатые годы была апельсиновая роща, и вы скажите этому
ублюдку - прошу прощения, но вы же знаете, как Гертруда выражалась, особенно
в последние годы, - что у меня есть копия завещания и я хочу, чтобы моя доля
перешла тебе, Майрон, потому что это имение должно сейчас стоить добрый
миллион баксов!" - я остановилась, словно была не в силах продолжать,
взволнованная собственной речью.
Бак Лонер лениво поглаживал бронзовый бюст Пэта Буна, служивший
подставкой для настольной лампы. Пауза затягивалась. Я рассматривала
комнату, восхищаясь богатой обстановкой и сознавая, что половина земли, на
которой все это стоит, - около пятидесяти акров прекрасной земли в
Вествуде, - принадлежит мне. Подтверждение тому находилось в моей сумочке:
фотокопия завещания отца Бака Лонера.
- Гертруда всегда была горячей девчонкой, даже когда она была еще вот
такой, - он показал рукой на уровне холки шотландского пони, при этом на
одном из пальцев сверкнул огромный бриллиант. - Бедная Гертруда, смерть ее
была просто ужасной, Майрон писал мне. Она так страдала, - он причмокнул
губами, дерьмо эдакое.