"Фрида Абрамовна Вигдорова. Дорога в жизнь " - читать интересную книгу автора

черном лице его светились прозрачно-серые глаза. Одна нога у парнишки была
босая, на другой - хороший, новый башмак.
- Здравствуй! - сказал я.
- Здравствуйте, - простуженно прохрипел он.
- А где остальные?
Помедлив, он ответил неохотно:
- В городе, где же еще!
- А где твой другой башмак?
Он снова замялся.
- Карты? - спросил я.
Вместо ответа он прикрыл глаза. Я удивился:
- Почему не оба сразу?
- Ну... а вдруг еще отыграюсь?
- Как тебя зовут?
- Петька... Кизимов Петр...
Я прошел по другим спальням - кое-где на кроватях спали ребята. Один -
в новеньком сером костюмчике; лицо тонкое, светлые волосы, маленький рот.
Потом я спустился вниз, походил по пустым комнатам, заглянул на кухню. От
сердца немного отлегло: в огромной плите весело трещал огонь, на столе
высилась гора посуды - двое ребят мыли ее в большом чане. Пожилая женщина
чистила картошку, еще один паренек помогал ей. Едва я открыл дверь, все
обернулись. Ребята перестали работать, а нож в руках женщины задвигался
вдвое быстрее, н кажется, даже полоска картофельной шелухи затрепыхалась
сердито.
- Здравствуйте! Где у вас тут заведующий?
- Во флигеле налево, - недружелюбно сказала женщина. Ребята молчали и
с любопытством разглядывали меня.
- Ходят тут... а толку... - услышал я за своей спиной.
Неподалеку от дома на покосившихся столбах висела волейбольная сетка.
Непонятно: на дворе март, грязь, слякоть, - кто же сейчас играет в
волейбол?
Я пошел к флигелю, постучал в дверь. Никто не отзывался. Постучал
посильнее.
За дверью послышались шаркающие шаги, щелкнула задвижка, и на пороге
появилась женщина с заспанным, помятым лицом. Голова у нее была пестрая:
соломенные крашеные пряди, а у неровного пробора волосы черные. Неопрятный
халат запахнут криво, на светлом чулке видна черная штопка.
- Где у вас тут заведующий? - спросил я.
- Я заведующая.
- Мне некогда шутки шутить, я спрашиваю: где заведующий детским домом?
- Да какие шутки, гражданин? Я же вам говорю - я заведующая! - уже с
раздражением повторила женщина.
И тут случилось то, чего я обычно боюсь: я "потерял тормоза". В ушах
зашумело, в груди стало тесно и жарко.
- Так вот: с этой минуты вы не заведующая, - прошипел я сквозь зубы,
чувствуя, что еще секунда - и начну орать на нее.
Каким-то краем сознания я понимал, что слова мои нелепы: я не имею
никакого права снимать ее с работы. Но даже если бы я только что не видел
замызганных кроватей без простынь и грязного Петьку в одном башмаке, если
бы я увидел только ее в этом халате и светлых чулках, заштопанных черными