"Фрида Абрамовна Вигдорова. Кем вы ему приходитесь? " - читать интересную книгу автора

Андрей Михайлович занимает столь высокий пост. Но она не сделала этого,
потому что привыкла всякий свой шаг и всякий поступок сообразовывать с
главным: хорошо ли это для той, во имя которой и затеяны столь сложные
переговоры, хорошо ли это для Оли? И Мария Ивановна, сдержав гнев и
возмущение, пошла домой к своей ученице.
Андрей Михайлович обедал, когда в дверь постучали.
- Войдите! - сказал он.
В комнату вошла женщина лет пятидесяти, седая, в скромном платье.
- Андрей Михайлович? Здравствуйте. Я учительница вашей дочери, -
сказала она.
- .Чем могу служить? - осведомился Андрей Михайлович, разрезая отбивную
котлету и не приглашая гостью сесть.
Так, стоя, женщина объяснила Андрею Михайловичу, что привело ее к нему
в дом. Андрей Михайлович слушал ее, не прерывая обеда, потом сказал:
- Вот жена приедет, она займется этим вопросом. А вообще я ведь не
прошу, чтоб вы мне помогали в моей работе. Полагаю, что вы со своей работой
тоже должны справляться самостоятельно.
Эти слова, видимо, и стали той каплей, которая переполнила чашу.
Вернувшись домой, Мария Ивановна написала письмо, в котором сдержанно и
гневно рассказала о случившемся.
"Не в моей обиде дело, хоть обида моя и глубока, - писала Мария
Ивановна. - Я считаю, что он, оскорбив меня, оскорбил все учительство. Разве
воспитание его дочери - только мое дело? Как он может говорить: "У меня
физически нет времени" - ведь он не говорит, что у него нет времени пить и
есть, а воспитание своего ребенка разве не такая же естественная обязанность
и необходимость? Кто освободил его от ответственности за Олю? Кто возложил
эту ответственность только на мои плечи? Если Вы будете писать об этом
случае, не сообщайте его имени - дело не в нем, я утверждаю, что так ведет
себя не он один. Моим товарищам, таким же учителям, как и я, нередко
приходится сталкиваться с неуважением и грубостью со стороны родителей".
Как ни горько, Мария Ивановна права. То, о чем она пишет, не
исключение, как не исключение и сам Андрей Михайлович.
Но бывает еще и по-другому.
В пьесе С. Михалкова "Красный галстук" есть такая сцена:
демобилизованный офицер Кочубей (имени и отчества автор ему не дал) приходит
к Кузьме Емельяновичу Вишнякову и говорит:
" - Я к вам, товарищ Вишняков, пришел не как к депутату, а как к
родителю.
Вишняков. Простите, не понял. Почему к родителю?
Кочубей. Я ведь учитель. Педагог. Так вот, сейчас я вернулся к своей
основной профессии.
Вишняков. Понимаю.
Кочубей. Я работаю в 21-й школе. Руковожу шестым классом "Б", в котором
учится ваша дочь Марина. Я по поводу нее. В будни вы очень заняты, поэтому я
решил зайти к вам в воскресенье. Меня беспокоит успеваемость вашей дочери...
Вишняков (перебивая). Пройдемте в другую комнату. Здесь нам будут
мешать.
Кочубей. Пожалуйста. (Уходят.)"
Некоторое время спустя они возвращаются.
"Вишняков. Очень хорошо сделали, что зашли. А Мариша у меня выправится.