"Анастасия Вихарева. Повернуть судьбу вспять ("Дорогой Богов" #1) " - читать интересную книгу автора

нам?! Ты с ума не сходи и на нас не рассчитывай! - отрезала она. - Че мы с
твоей калекой будем делать? Она лежачая, да еще корчит ее постоянно. Сопли,
слюни, говно... ты ее породила, ты, давай, ее и... - старая женщина махнула
рукой вдаль, отвернувшись и широко взмахнув литовкой.
Любка знала много. С сегодняшнего дня. День, в который она пришла в
этот огромный и красивый мир. Всему требовалось осмысление. Значит, здесь
она будет жить! Ну что ж, ей пока нравилось. Она наморщила лоб. Надо было
что-то со всем этим делать, а что, она пока не знала, но так чувствовала.
Мужчина промолчал, не вмешиваясь, потянулся за оселком, который лежал
рядом с Любкой. И вдруг замер с вытянутым лицом. Женщины еще о чем-то
переругивались, а Любка исподлобья вглядывалась в застывшее лицо, хмуро,
почуяв недоброе. Люди, которые окружали мать, ей не понравились.
Вот, значит, какая она, а эти трое их не любят... Наверное, она
испугалась. Враг был слишком близко - и такой огромный! И сердитый. Любка
смотрела на него исподлобья, внезапно сообразив, что его не одолеть.
И сразу почувствовала судорогу, которая вцепилась в челюсть, с силой
неровно сдавливая ее - из полуоткрытого перекошенного рта по подбородку
потекла слюна, которую она почувствовала не сразу, лишь когда та вымочила
белое в красный горошек платье, оставляя серое пятно. И руки... они вдруг
перестали слушаться, Любка никак не могла пошевелить сжатыми в кулаки
пальцами, ноги ослабли - их она тоже больше не чувствовала.
Но мир остался, немного погрузившись во мрак, который не закрыл его, а
лишь наложил отпечаток на все, что она только что видела таким необыкновенно
красочным и умиротворенным.
- Тина... - не своим голосом позвал мужчина, не отрывая взгляда от ее
лица. - Тина! - он почти крикнул. - Она... Она смотрит! Она... - он,
наверное, испугался.
Три женщины сразу замолчали, бросившись к ним. Мать дрожала.
- Ну-ка... ну-ка... Люба, - позвала она ласково, сорвавшимся голосом.
Любка перевела тяжелый взгляд на мать, обвела остальных, и остановила
его на мужчине, который теперь, пожалуй, был еще и бледным. Нет, похоже, он
не собирался причинить ей боль, но она не верила. Руки и ноги ее затряслись,
напугав и мать, и всех, кто на нее смотрел, и сама она испугалась, когда
поняла, что боится, а как будто нет.
- Это... - он озадачено и неловко взмахнул руками, ссутулившись в
растерянности, - она руками... руками за ромашку... И ножку-то, ножку
подогнула...
Мать закрыла рот рукой, беспомощно и отрешенно уставившись в
пространство. Спустя минуту она словно бы вернулась, внезапно расстроившись.
- Что-то я и порадоваться-то не могу, будто чужая она мне... Вот не
чувствую ничего... Ничего! Как взглянула на меня, будто отрезало...
- Тина, да не мели чепуху! - осуждающе вскрикнула старая женщина,
протягивая руки к Любке. - Нехорошо так-то говорить! Любушка, иди к бабе! -
позвала она. - Господи, опять ее скрутило! Палку скорее вставь между зубов!
- Да где я палку-то возьму?! - метнулась мать.
- Да хоть траву...
- Любонька, надо, надо, открой ротик...
Нет, наверное, они не злые. Любка успокоилась, внезапно расслабившись -
и снова почувствовала ноги и руки, еще ватные, но свои, попытавшись встать.