"Барбара Виктор. Новости любви " - читать интересную книгу автора

демократизм Орнстайнов. Другой демократический жест состоял в том, что была
приглашена наша домработница, чернокожая Джонези, которую усадили на
всеобщее обозрение в первых рядах... И вот посреди этого миленького
пиршества находилась я - Маргарита Саммерс, двадцати одного года, с дипломом
колледжа по специальности "английская литература", мечтающая о карьере
журналистки, и танцевала я с человеком, который намеревался не просто
поиметь меня, а поиметь до полусмерти.

Два дня спустя Эрик и я отправились в Мюнхен, где, можно сказать, и
начался наш медовый месяц - запланированное турне по Европе с остановками в
кемпингах. В то первое утро я сидела в гостиничном номере, размышляя о тех
страстях, свидетельницей которых он хотел меня сделать, и удивляясь, как я
могла разделить его намерения. Жуя пирожные и запивая их кофе, я размышляла,
а действительно ли упомянутые страсти имели место. К тому же мне было
досадно, что я не нашла в себе сил хотя бы отказать ему, - ведь другого
такого случая, увы, не представится.
Эрик, тот человек, с которым я делила теперь ванную комнату, пока что
не поимел меня до полусмерти. Я пришла к такому заключению на том простом
основании, что еще могла вполне спокойно и трезво мыслить. Вообще-то, когда
он проткнул мое тело, я действительно испытала несколько мгновений
дискомфорта - что-то наподобие гинекологического обследования усилиями
незабвенного доктора Дрисдейла, который двумя неделями раньше установил мне
контрацептивную диафрагму. Не обращая внимания на мои крики, Дрисдейл
орудовал своими гинекологическими железяками - в том числе специальным
зеркальцем для обследования девственниц, - еще один подлог, учитывая дело об
аборте в моей медицинской карточке. Эрик тоже игнорировал мои крики, шумно
дышал, сопел, после чего издал странного свойства всхлип и разрядился в
меня, выплеснув наших нерожденных детей в резиновую преграду доктора
Дрисдейла.
- Тебе было хорошо, любимая? - спрашивал он меня после каждого раза,
коих было шесть. Шесть раз Эрик впрыскивал в мою плоть свою жидкость.
- Что ты подразумеваешь под словом "хорошо", Эрик? Откуда мне знать,
что такое хорошо, если мой единственный сексуальный опыт при участии Скипа
Гиллингворта имел место еще в школе?
- А что у тебя было со Скипом?
- После того, как мы участвовали в марше протеста против войны во
Вьетнаме, мы пошли на танцы...
- Зачем? - прервал меня Эрик.
- Как зачем? Просто в тот вечер играли мою любимую музыку...
- Нет... - снова прервал он. - Зачем тебя понесло на этот чертов марш
протеста?
На том наша доверительная беседа и закончилась, и я так никогда и не
рассказала ему, как мы все были возмущены войной, задолбаны школьными
порядками, как мы напились дешевого вина из надтреснутой бутыли, в которой
болталась какая-то прокисшая фруктина. И было так естественно, что потом мы
отправились в захламленную комнатенку Скипа в одном из общежитий Гарварда,
где он нежно уложил меня на свою измятую койку. Было бы неправдой, если бы я
сказала, что не понимала, к чему идет у нас дело. Но, с другой стороны, было
бы такой же неправдой сказать, что я понимала, что "засунуть самую
малость" - уже вполне достаточное дело. Два месяца спустя я отправилась в