"Секст Аврелий Виктор. О Цезарях " - читать интересную книгу автора

в заслугу красноречие, при помощи которого он заставил Ветраниона,
захватившего власть во главе пехотных частей римской армии, отказаться от
нее и вернуться к частной жизни (XLII), 4). Прославляет Констанция Аврелий и
за то, что тот установил единовластие в Империи. Далее, противореча
большинству других историков, Аврелий пытается представить удачными внешние
войны Констанция и вместе с тем указывает на его личные качества: скромность
в личной жизни, сдержанность, обширные знания в области литературы. Далее
Аврелий пишет: "он хорошо сознавал, что спокойствие Республики зависит от
образа жизни хороших принцепсов", а в следующем параграфе помещает фразу,
совершенно разрушающую эту положительную характеристику: "все прекрасные
качества Констанция были однако подорваны тем, что мало усердия было им
проявлено при выборе достойных начальников провинций и войск, и что к тому
же дурными были нравы большинства его помощников и слуг и пренебрежительным
было отношение ко всему доброму" (XLII, 22-23). А чтобы кратко выразить
главную мысль,- заключает Аврелий,- я скажу что, как нет ничего светлее
личности императора (imperatore ipso clarius nihil), так нет и ничего
отвратительнее (magis {225} atrox) большинства [императорских] прислужников"
(XLII, 24). Нельзя тут же не отметить одну, мимоходом брошенную Аврелием
фразу (в главе, посвященной двум Филиппам, отцу и сыну). Речь идет о
тысячелетней годовщине основания города Рима, пышно отпразднованной при
императоре Филиппе Арабе в 246 г. После этого наш историк с явной обидой в
душе говорит о том, что в его время, в 346 г. (а это было время правления
Констанция) совершенно ничем не был отмечен 1100-й год основания города:
"Так мало теперь заботы о городе Риме" (XXVIII, 2). Не по душе был Аврелию
этот византийский период в истории Римского государства, и, может быть,
здесь будет позволено высказать предположение, что он много надежд возлагал
на Юлиана, с которым лично встречался и от которого - тоже, несомненно, не
случайно - получил такую награду, как медная статуя. Однако историческое его
повествование обрывается на 360-м годе и, таким образом, по неизвестной для
нас причине не включает в себя правление Юлиана.
Мы далеко не исчерпали в нашем анализе всего богатства исторического
материала, заключающегося в сочинении Аврелия Виктора. Аврелий Виктор
интересует нас как представитель римской историографии IV в. Знакомство с
его сочинением позволяет нам признать его историогрофом, еще целиком стоящим
на идеологической почве, унаследованной от прошлого. Его взгляды
консервативны. Он не видит произошедших перед его глазами
социально-экономических сдвигов, он глубоко верит в незыблемость устоев
Римской империи, уже сильно расшатанных к его времени, и с точки зрения
моралиста-стоика делает ставку на личное совершенствование каждого
отдельного человека. Отсюда его оптимизм и вера в человека, которая
прекрасно выражена им самим в словах, отнесенных к двум соправителям,
Констанцию Хлору и Галерию: "Настолько удивительны были эти двое по своим
природным дарованиям, что если бы они ( т. е. эти проявления.- В. С. )
опирались на просвещенность и не поражали своей неорганизованностью, то оба
были бы самыми выдающимися правителями" (XL, 12). Идеалом Аврелия является
рабовладельческое Римское государство во главе с просвещенным императором,
ставленником сенаторских кругов.
В нашем переводе сочинения, дошедшие до нас под именем Аврелия Виктора,
идут в следующем порядке и под такими заголовками: 1) "О цезарях" как
подлинное произведение Аврелия, 2) "Извлечения" как составленные на основе