"Энрике Вилла-Матас. Такая вот странная жизнь " - читать интересную книгу автора

в кимоно, включив свое радио, запустила и в мою квартиру на улице Дурбан.
К счастью, я вовремя стряхнул наваждение. Чуть позже я спросил себя:
неужели мне когда-нибудь и вправду хотелось жить в "самом обычном и простом
португальском домике" и видеть одну только Роситу - целый день, с утра до
ночи? Я напомнил себе, что Росита интересует меня исключительно как
сексуальный объект и у меня нет ни малейшего желания разделить с ней кров и
повседневный быт - ни в "португальском домике", ни в бунгало на южных морях.
На каждый день у меня уже имеется Кармина, которая, в отличие от своей
сестрицы, умна и добра, к тому же она поклялась мне в вечной любви. Но не
прошло и нескольких секунд, как я вернулся к прежнему: почувствовал острое
желание, неодолимой силы желание, словно до меня долетело запоздалое эхо
случайно услышанной песни "Такая вот странная жизнь"; я почувствовал острое
и неодолимое желание покорно подчиниться зову страсти и в ту же ночь, после
окончания лекции, уехать с Роситой. И тотчас я стал придумывать новые
контраргументы, способные образумить меня и усмирить дикий порыв.
Я сказал себе, что правильнее было бы сперва как следует обмозговать
ситуацию. Я сказал себе, что сделать такой шаг - весьма опрометчиво, ведь
повседневная жизнь в "португальском домике" способна за самое короткое время
убить любую страсть, охладить самый невиданный любовный пыл - даже такой,
какой питал наши с Роситой отношения. Я сказал себе, что будет очень
печально наблюдать, как в считаные часы растает мое великое чувство,
чувство, которое, как это ни парадоксально, на самом деле подпитывалось
разлукой с обожаемым предметом; проживи мы с Роситой вместе хотя бы
несколько дней подряд - и конец, при этом, вдобавок ко всему, я утрачу
последний стимул, оставшийся мне в жизни.
Я сказал себе: лучшее, что я могу теперь сделать, - это продолжать
готовиться, тщательно обдумывая каждую деталь, к вечернему выступлению на
улице Верди. Я снова сосредоточился на лекции и вскоре пришел к выводу:
главное - на чем я должен сконцентрировать свои усилия - добиться, чтобы
лекция понравилась мне самому, тогда я сумею избежать провала, тогда я сумею
избежать великого разочарования, если в конце лекции Росита, а этого и
следует ожидать, поступит подобно студентке из прочитанного мной несколько
месяцев назад рассказа: речь там шла о профессоре-пенсионере, который то и
дело устраивал лекции, чтобы соблазнить девушку, свою ассистентку, но та, в
отличие от пылкого лектора, с полным равнодушием воспринимала все, что ей
приходилось выслушивать, мало того, она старалась всячески подчеркнуть, что
ее присутствие на лекциях вызвано отнюдь не собственным желанием или
духовной потребностью, а было всего лишь частью обременительных служебных
обязанностей - только поэтому она на протяжении часа выслушивала вещи,
ничего для нее не значащие, абсолютно ей чуждые, абсолютно лишенные, на ее
взгляд, остроумия, научной ценности и новизны, - все это могло произвести
впечатление разве что на горстку бездельников, вечно занимающих первые ряды.
Главное - избежать провала, избежать того, что случилось с этим
профессором в конце рассказа, когда на последней из лекций, неожиданной по
форме - то есть он специально так все построил, чтобы произвести впечатление
на строптивую студентку, - девушка покинула зал с обычной своей
презрительной гримасой. Иначе говоря, главное - не допустить, чтобы Росита -
а этого вполне можно ожидать - повела себя под конец, как та студентка. Что
будет со мной? Сперва я в последнем и безнадежном порыве метнусь за ней
следом, но потом отчаянно уроню голову на стол - сломленный горем меланхолик