"Фрэнсис Пол Вилсон. Рожденный дважды ("Враг")" - читать интересную книгу автора

соответствует духу времени". Похоже, все теперь только и толкуют что о "духе
времени". Но разве Кэрол не видит, что Церковь как орудие Божественного
промысла выше, чем нечто столь преходящее, как "дух времени".
Нет, все это похоже на рассуждения Джима. Он - неизлечимый скептик.
Церковь учит, что нет человека без надежды на спасение, но Грейс была
убеждена, что Джим подвергает это утверждение тяжкому испытанию. Она только
уповала на то, что общение с ним не грозит погибелью душе Кэрол.
И в самом деле, Кэрол, по-видимому, счастлива с ним, она выглядит
счастливее, чем когда-либо прежде после гибели родителей. А ведь это очень
похвально, если человек делает другого счастливым.
Может быть, Джим небезнадежен. Грейс пообещала себе молиться за души
обоих.
Заботу о душе человеческой, особенно о своей собственной, Грейс
почитала первейшим своим долгом. Ведь до того, как вернуться в лоно Церкви,
когда ей было под тридцать, она едва не погубила свою душу. С тех пор она
трудилась над тем, чтобы очистить ее, налагая на себя епитимью, совершая
добрые дела и взыскуя отпущения грехов.
Снискать прощения Господа была труднее всего. Она много раз получала
отпущение грехов у приезжавших в Нью-Йорк епископов, но не была уверена, что
благоволение, о коем она молила Всевышнего, снизошло на нее и душа ее чиста
от скверны прошлых грехов. Груз их так велик! В молодости она совершала
грехи, о которых даже страшно подумать. Это были такие ужасные прегрешения,
что она стыдилась признаться в них даже на исповеди. Сколько жизней она
отняла! Грейс была твердо убеждена: узнай кто-нибудь из священников о
совершенных ею в молодости грехах, ее безусловно отлучили бы от Церкви.
Это убило бы ее. Церковь оставалась для Грейс теперь единственным
источником душевного покоя.
Она взглянула на часы, стоявшие у кровати; циферблат был вмонтирован в
руки, сложенные в молитве. Если не поторопиться, она опоздает на спевку
хора. Грейс не хотела лишить себя этой светлой радости. Она испытывала такое
умиротворение, когда славила Господа пением!


4

- Похоже, переусердствовали сегодня с чесноком, - сказал Джим, крутя
вилку с макаронами в густом золотистом соусе из моллюсков.
Они открыли для себя "Амалию" в прошлом году. Это был маленький
ресторан на Хестер-стрит, рядом с Малберри-стрит, где официантов не
шокировала привычка Джима есть мясное блюдо до макаронного. Все посетители
"Амалии" ели за одним длинным столом, покрытым скатертью в красную клетку.
Однако сегодня Стивенсы сидели в уголке, отдельно от остальных.
- Так вкусно! - сказал Джим. - Ты уверена, что не хочешь попробовать
хотя бы немножко?
Кэрол покачала головой:
- Доедай сам.
Глаза у него покраснели от обилия выпитого. Коктейль перед ужином и
вино к столу. Кэрол, которая едва притронулась к еде, выпила только один
бокал соаве, а теперь, когда ужин подходил к концу, на столе осталась пустая
бутылка из-под соаве и почти пустая от кьянти.