"Фрэнсис Пол Вилсон. Апостол зла ("Враг")" - читать интересную книгу автора

преследования. Но почему сегодня? А, в конце концов, почему бы и нет, после
всех этих лет?
Телефонный звонок. Должно быть, все дело в нем. Через три дня после
него подсознание пошло вразнос. И сегодня он начинает ощущать результаты.
Поворачиваясь, чтобы вернуться в дом, он глянул вверх и застыл.
Высоко над ним на фоне звезд проплывал белый крест.
Двигался, дрейфуя к югу. Когда Уилл пригляделся, он стал меньше
напоминать крест и больше походить на человека - на человека в белом,
плывущего в воздухе с распростертыми руками.
У Уилла пересохло во рту, а ладони вспотели. Так не бывает. Так быть не
может. Кошмар - вот это и есть кошмар. Но, пережив четыре года назад в
Нью-Йорке настоящий кошмар, он понял, что законы разума и здравого смысла
непостоянны. Иногда они нарушаются. И тогда что-нибудь происходит.
Человек высоко в небе поплыл наискосок и скрылся из виду за деревьями.
Дрожа от страха, Уилл поспешил в дом.


Мальчик в шесть месяцев

19 мая 1969
"О, Джимми, что с тобой происходит?"
Кэрол Стивенс смотрела на спящего сына, и ей хотелось заплакать.
Разметавшийся в кроватке, широко раскинувший пухлые ручки и ножки,
круглолицый, с нежными розовыми щечками, с прядками темных волос, прилипших
ко лбу, он являл собой картину полной невинности. Она глядела на тоненькие
вены на его закрытых веках и думала, как он прекрасен.
До тех пор, пока глазки закрыты.
Когда они открываются, он становится совершенно иным. Исчезает
невинность, исчезает ребенок. Глаза его были старыми. Они не бегали, как у
других детей, не блуждали, стараясь схватить сразу все, ибо им все внове.
Глаза Джимми смотрели пристально, они изучали, они... проницали. Начинаешь
невыносимо нервничать, когда он на тебя смотрит.
И Джимми никогда не улыбался и не смеялся, никогда не ворковал, не
лепетал, не пускал пузырей. Впрочем, он что-то произносил. Не обычную
младенческую неразбериху, а упорядоченные звуки, как будто пытался привести
в действие свои неразработанные голосовые связки. С самого рождения малыша
его дед Иона усаживался здесь, в детской, закрывал дверь и тихо беседовал с
ним. Кэрол много раз подслушивала под дверью, но ни разу не смогла как
следует разобрать, что он говорит. Однако по длинным фразам и тону беседы
убеждалась, что это не детские сказки.
Кэрол отошла от кроватки, направилась к окну, за которым виднелись горы
Куачита. Иона привез их сюда, в арканзасскую деревню, чтобы спрятать, пока
не родится ребенок. Она слушалась его распоряжений, слишком напуганная
пережитым безумием, чтобы сопротивляться.
Если бы только Джим был жив. Он знал бы, как с этим справиться. Он смог
бы уступить и решить, что делать с сыном. Но Джим умер чуть больше года
назад, а Кэрол не может холодно, и логично, и рассудительно думать о
маленьком Джимми. Это их сын, их плоть и кровь, все, что осталось у нее от
Джима. Она любит его так же сильно, как боится.
Оглянувшись, она увидела, что Джимми проснулся, сидит в кроватке и