"Джоан Виндж. Пешка ("Кот" #2) " - читать интересную книгу автора

показалось, как бывало иногда в таких случаях, будто у меня чужой,
трансплантированный мозг, будто я живу в чужом теле. Даже тот факт, что я не
мог, как ни старался, обнаружить в своих мыслях другое, столь же реальное,
как и я, существо, не помогал избавиться от призрачного двойника.
Я потрогал серьгу, катая прохладные твердые бусинки между пальцами. Ухо
побаливало. Раньше я не носил драгоценностей: у окружающих они вызывают
только одно чувство - зависть. Зачем мне такое внимание? Однажды утром - это
случилось давно, еще в Старом городе, - я проснулся с татуировкой, но ее
скрывает одежда. Покупая сегодня серьгу, я снова пытался доказать самому
себе, что мне не нужно больше притворяться собственной тенью, стараться быть
невидимым; хотел забыть то, что приходилось все время помнить. Я взглянул на
свой кредитный счет: к тому времени, когда университет закончит здесь
занятия, я останусь совсем без денег. Банкрот. Я глубоко вздохнул, снимая
напряжение в груди.
В какой бы части Памятника вы ни очутились, вас поражает буквально все.
Шелковый воздух и музыкант-ветер. Словно художник, нет, сотня художников
получила во владение целый мир - как глину, как палитру, как музыкальный
инструмент. Красота совершенная, словно бриллиант. И ничего. Ничего живого,
способного нарушить ее покой. Ни листика, ни птицы, ни насекомого. До сих
пор - ничего...
Наконец картинка в иллюминаторе замерла. Крышка люка издала звук,
похожий на вздох, и челнок широко зевнул, выпуская пассажиров. Мы выбрались
наружу, разминая затекшие мышцы. Внезапная тишина желтого, открытого всем
ветрам плато заставила нас замолчать. Два других судна сели раньше, и
цветная кучка туристов уже гудела в нескольких метрах от нас, хотя казалось,
что голоса долетали откуда-то издалека, так тонко и высоко они звучали.
Солнце почти зашло. В багреном закатном отсвете глыбы коричневатого
песчаника вдруг заблестели, словно отлитые из меди. Не зная их истории,
можно было подумать, что только время и ветер, вгрызаясь в песчаные скалы из
года в год, отлили их в эти величественные формы. Но, если приглядеться
получше - к чему угодно, хоть к самому мелкому камешку, - можно было
обнаружить тайный знак, примету, неуловимую подпись, говорящую о том, что
все здесь задумано, спланировано, создано каким-то мыслящим, чувствующим
интеллектом; создано и оставлено так навеки.
Я отошел от челнока. Когда я осмотрелся, величественность и
совершенство мира и неба поразили меня - даже дыхание перехватило - словно
Абсолют держал меня на ладони и негде было спрятаться. Нечто похожее я
испытывал во время долгих перелетов в открытом космосе - один на один с
безграничным пространством... Заставив себя вернуться к действительности, я
почувствовал, что ветер ласково ерошит мне волосы. Я вздохнул - и замер.
Стоящие рядом со мной Киссиндра и Эзра, открыв от изумления рты, застыли на
месте, забыв про свой спор.
Приемное солнце этого сказочного мира, похожего на старинный кораблик в
бутылке, вкатилось под гигантскую каменную арку, одиноко стоящую посередине
плато. Ее называли Золотыми воротами... И словно само Время попало в
каменную западню, да там и застыло. Оранжево-багровые лучи изрешетили черный
силуэт арочной перемычки, превратив камень в кружево. Поднялся ветер, неся с
собой серый занавес пыли. И тут я услышал его: тонкий, высокий, мелодичный
звук раздался в воздухе надо мной - ветер играл на каменной флейте свою
извечную песню, вызывая Прошлое из изъеденного пустотами каменного нутра