"Джоан Виндж. Водопад грез ("Кот" #3)" - читать интересную книгу автора

изголовья, убранный невидимой рукой. Что-то щелкнуло в консоли, как будто
делая некую заметку о моих привычках. Я приказал стенному экрану очиститься
и вызвал музыкальную программу. Она была такой же затасканной. Я снова лег
на кровать, которая была достаточно теплой и удобной, посасывая лед и глядя
на белый, абсолютно ровный потолок.
Я долго лежал на кровати неподвижно. Комната решила, что я заснул, и
выключила свет. Я едва заметил это, заблудившись в темных улочках памяти,
сталкиваясь снова и снова с образом измученного лица женщины, с ее голосом,
умоляющим меня помочь ей. Они хотят забрать моего ребенка... Но это не был
ее ребенок. Политика, сказали они. Радикалы, диссиденты. Она присматривала
за ребенком - мальчиком, они сказали, что это был мальчик, не старше
трех-четырех лет. Почему она сказала это? Почему именно это? Почему мне? Она
не знала меня, не могла знать, что сделают эти слова, не могла знать, что
случилось однажды - давно, далеко - с женщиной, такой как она, с ребенком,
как я... Темнота, стоны, мерцающий конец света. Темнота... Падение, падение
в темноту.


Глава 4


Я проснулся, распростертый на той же безупречной кровати, в той же
безупречной комнате отеля, где потерял сознание прошлой ночью. Мой новый
костюм выглядел так, словно я был изнасилован в нем.
Восход вливался в окно, которое ночью было стеной, и комната учтиво и
бесконечно напоминала мне, что пора бы оторвать задницу от постели. Я убрал
волосы с глаз и взглянул на время. "Господи!" - пробормотал я. Через пять
минут экспедиция должна была отправляться на исследовательскую базу, которую
Тау разбил на земле гидранов.
Я скатился с кровати и, пытаясь стоять прямо, соображал, как с
похмелья. Я стянул с себя одежду, в которой был на вечере в Гнезде, ругаясь
по поводу каждого обнаруженного синяка. Даже раздетому, мне не было спасения
от горьких воспоминаний о прошедшей ночи. Я швырнул ком одежды в другой угол
комнаты, потом напялил потертую блузу и джинсы, тяжелую куртку и ботинки,
что было единственным одеянием, которым я владел и в чем нуждался до
вчерашнего дня. Я ничего не мог поделать со ссадинами на лице и с грязью в
волосах, повязал голову платком, надеясь, что меня никто не будет
разглядывать.
Я направился к выходу, но меня все еще поташнивало, поэтому пришлось
вернуться, чтобы прилепить обезвреживающий яд пластырь и вытащить пригоршню
раскрошившихся крекеров из кармана брошенного пиджака. Я сунул крекеры в рот
и отправился вниз на лифте.
Я вышел на оправленную в зелень площадь вслед за Мейпсом,
спектроскопистом нашей команды. Остальные уже были здесь, готовые к тому,
чтобы в первый раз увидеть рифы. Я натянул перчатки и пожелал всем доброго
утра - запыхавшись, не очень отчетливо. Двое из команды дважды взглянули на
меня, на отпечаток прошлой ночи на моем лице, но ни о чем не спросили.
- Доброе утро, - сказал я Киссиндре, подошедшей ко мне. Она была одета
так же, как и я.
Она нерешительно остановилась около меня.