"Джоан Виндж. Водопад грез ("Кот" #3)" - читать интересную книгу автора

Нетронутое наслоение рифов, которое мы прибыли изучать - подобное другим,
уже используемым Тау, - представляло собой мешанину аминокислот, только и
ожидающую того, чтобы быть изъятой из матрицы и отправиться в лаборатории,
изголодавшиеся по прогрессу. И все это для увеличения прибылей Дракона.
Дракон, благодаря своим вкладам, играл главную роль в исследованиях
нанотехнологии - технологии, оперирующей величинами в миллиардную долю
миллиметра, - но она годами не двигалась с места. Некоторыми из наиболее
могущественных корпораций Федерации на эти исследования были затрачены
миллиарды, но успех в лучшем случае носил промежуточный характер, а
некоторые полезные инструменты и изделия, разработанные ими, имели
ограниченное применение - не более, чем бессмысленные, полуфункциональные
промышленные "помощники".
Белки, особенно энзимы, - продукты нанотехнологии самой природы, и рифы
были пронизаны протоидным веществом так сложно и причудливо, что по большей
части никто не видел чего-либо подобного. Тау отправлял свои наиболее
обещающие открытия в специализированные лаборатории по всей межзвездной
империи Дракона, где исследователи анализировали найденные структуры и
пытались воспроизвести их. В результате Дракон нашел способ синтезировать
некоторые из тех, что оказались доступными, но существующие технологии не
позволяли сделать открытие, и ученые требовали больше сырой продукции из
разработок Тау.
Но та же самая матрица, которая изготовила "машины" на биооснове крепче
алмаза и гибрид ферментативных нанодронов, позволивших освоить производство
керамосплавов, была напичкана ловушками и непредсказуемыми опасностями.
Тут попадались фрагменты, структура которых была понятна и
воспринималась как нечто положительное, хорошее, и гораздо больше таких,
которые были попросту недоступны пониманию. Но встречались и такие, которые
могут быть описаны только как безумные. Матрица рифов хранила их в инертном,
скрытом, безвредном состоянии. Но сложные белки быстро распадались, когда их
отделяли от стабилизирующей матрицы, да и внутри самих рифов были "мягкие
пятна", где матрица начинала гнить. Разлагающаяся матрица могла вызвать что
угодно - от дурного запаха до килотонного взрыва. Тысяча различных
биологически случайных опасностей поджидала неосторожных рабочих.
Набор сведений, в котором мариновался мой мозг, отодвинулся на задворки
памяти, внезапно оставив мои мысли пустыми.
Я не стал их ничем заполнять. Мой мозг погрузился в тишину, где никто,
кроме меня, не существовал, где для меня не существовало ничего, кроме рифа
вдоль реки под нами, слоя на слое монолитного пейзажа грез. В глубине моего
мозга что-то шевельнулось, и я понял, почему гидраны называют эти места
священной землей... Я знал это. Я знал это...
Что-то встряхнуло меня, и внезапно все исчезло.
Я выпрямился на сиденье в гудящей утробе флайера.
Дитрексен снова ткнул меня локтем.
- Ответь ей, ради Бога, - сказал он. - Или ты говорил во сне?
Я, нахмурившись, отодвинулся от него.
- Да, - пробормотала Киссиндра, не глядя на нас. - Это верно, что они
похожи на... как ты его описывал?
Я понял, что она обращается ко мне. Только я ничего не говорил. Видимо,
что-то, о чем я думал, выскользнуло из моей головы. Только на мгновение,
затерявшись в страхе, мой мозг выключил защиту и выпустил один случайный