"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

есть некий немец, господин Жиль, которого мы вчера торжественно
провозгласили в Ассамблее почетным гражданином Франции. Он написал пьесу
"Робер, вождь разбойников" [здесь допущено намеренное хронологическое
смещение: Шиллер получил звание "гражданина Французской республики" от
Конвента и, напуганный казнью Людовика XVI, отказался от этого гражданства
(прим.авт.)].
- Поздравляю с большой ошибкой, - сказал Юнг, - "Робер, вождь
разбойников" - это пьеса, вышедшая почти десять лет тому назад из-под пера
простого немецкого фельдшера Фридриха Шиллера. Вы ошибаетесь, давая ему
имя Жиля.
Фуркруа не унимался.
- Потом отметь, Лавуазье, во-первых: Жан Поль Марат никогда не был
крупье Генеральной фермы. Он не мог затратить миллиона восьмисот тысяч на
оборудование лаборатории. Он не мог пользоваться ничем, кроме флаконов
парфюмера и черепков фарфорщика, для производства опытов. В те сладкие
месяцы, что ты проводишь в имении Фрешин, за которое заплатил шестьсот
тысяч ливров, доктор Марат должен прятаться в конюшнях и голубятнях,
скрываясь от полиции. Ты споришь с Тюрго, доказывая, что не в сельском
хозяйстве дело бюджета Франции, но ты сам разводишь на полях клевер и
эспарсет, сам ты выписываешь из Англии племенных свиней. Ты с помощью
господина Леду обводишь Париж стенами для собирания налогов для борьбы с
крестьянином, привозившим бесплатно овощи в Париж, для борьбы с
ремесленником, продающим кожаную обувь extra muros. Марат требует отмены
откупов.
Лавуазье покачал головой:
- Я не подозревал в тебе маратиста, Фуркруа! Но я знаю в тебе ученого.
Тебе известно, что сто одиннадцать дней опыта с перегонкой и взвешиванием
воды стоили мне пятьдесят тысяч ливров. Ты знаешь, во что обходится
изготовление тончайших инструментов? Кто дал мне их без откупов?
- Тогда не осуждай Марата.
Лавуазье пожал плечами. После часового разговора гостей слуги принесли
чай. Лавуазье пригласил Сильвестра де Саси в угол комнаты, отгороженный
белыми ширмами. Там, поставив чашки с душистым напитком на белый мраморный
стол, Саси и Лавуазье беседовали о том, как лучше переводить химические
термины и древние арабские названия драгоценных веществ, упоминаемые в
сказках "Тысячи и одной ночи". Саси рассказывал французскому ученому о
Северо-Западной Африке, стране, до сих пор имеющей самые странные сказания
и поставляющей на весь Восток колдунов, ядомешателей, так называемых
"опасных магов" и прочих знахарей, наводняющих тропические страны.
Редкая память Саси помогала ему обходиться без записей. Не имея перед
собой манускрипта, он наизусть переводил для Лавуазье целые страницы
арабских текстов о путешествиях Синдбада, где говорится об искусстве
приготовления серебра и золота, о ядах и противоядиях, о семи планетах и
семи сферах, о семи днях и семи климатах, о семи цветах шелка, о семи
цветах радуги, о семи цветах луча, отраженного и преломленного алмазом и
удвоенного турмалином, о семи возрастах мира, о свинцовых рудах
восточно-индийского острова Калаха, о "желтом мышьяке", посредством
которого арабские врачи удаляли волосы, о порошке "кохо", который, по
мнению Саси, был простой сурьмой, о герое сказки Апи-Зибак, имя которого
обозначает тяжелый, жидкий, чрезвычайно подвижный белый блестящий