"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

металл... "Очевидно, ртуть", - говорил Саси.
После беседы Лавуазье с востоковедом Саси Ларошфуко присоединился к
разговору. Облокотившись на стол и положив подбородок на большой палец,
герцог Лианкур изредка вставлял свои замечания, из которых явствовало, что
хоть он и занимается в лаборатории Лавуазье, но ему одинаково чужда и
старая и новая химия. Он был скептичен. Смеясь, он говорил, что старинный
итальянский писатель в сочинении "Божественная комедия" всех алхимиков
помещает в самых глубоких подземельях ада.
Когда говорил Ларошфуко, напряженный слух Лавуазье уловил тихий голос
Юнга в другом конце залы. Он повторял, ломая слова: "Le mur, murant Paris,
fait Paris murmurant" [игра слов, буквальный перевод: "Стена, ограждающая
Париж, вызывает ропот Парижа"].
Лавуазье задумался. Он очень доверял английскому гостю; он любил в нем
спокойствие и размах большого ученого-экономиста, ясность его
практического ума, он пользовался его советами в сельском хозяйстве. Но
повторение острот врагов Лавуазье в собственном доме Лавуазье нарушало
представление хозяина об учтивости английского гостя.
"Да и не слишком ли много знает господин Юнг? - думал Лавуазье. - Не
слишком ли он долго живет во Франции?"
Лавуазье привстал. Поверх полуширмы он видел, как Юнг, держа золотую
табакерку, стоя разговаривал с Фуркруа.
Ларошфуко говорил тем временем:
- Я убедился, что почти все восточные лекарства ядовиты, за исключением
трав, вызывающих испарину. Я верю только в пиявок и в кровопускание.
Лавуазье вздрогнул и быстро занял прежнее место.
Саси говорил:
- Я никогда ничем не болел. Я не знаю усталости, я люблю ходить пешком,
и сейчас, чтобы вовремя попасть к себе в деревню за парижскими стенами, я
отправлюсь пешком, не дожидаясь наступления ночи. Прощайте, дорогой
господин Лавуазье. Благодарю вас за совет и указание.
По-английски, не прощаясь, Саси ушел.
За ширмой, превращавшей залу в маленькую гостиную, появился Юнг.
"Трудно сказать, кто из нас себя чувствует больше хозяином в доме", -
подумал Лавуазье, глядя на улыбающееся лицо английского гостя.
- Я восхищен вашим гением, - говорил Юнг. - Такой упрощенный способ
добывания селитры сразу учетверил силу и военные качеств" Франции.
Лавуазье молчал, выражая благодарность за комплимент только кивком
головы.
Фуркруа говорил с мулатом:
- Школа французских химиков признает тридцать три элементарных
вещества, сочетание и распад которых образуют все сложные тела великого
мира, но само вещество не уничтожается и не возникает вновь.
- Вы слышите, - сказал Лавуазье, - то открытие, которым я один могу
гордиться, приписывают _школе французских химиков_. Что же будут говорить
после моей смерти, если я при жизни слышу это и даже в собственном доме?
- Будем надеяться, что вы еще много лет отдадите вашей науке, - сказал
Юнг и, вскинув глаза на Лавуазье, добавил: - Если вовремя переедете в
Англию.
Лавуазье всплеснул руками:
- Переехать, зачем? Да разве это осуществимо? Разве можно перевезти