"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

"Аврора".
Юноша побледнел.
- У нас на борту вот уже месяц нет боцмана. Старый боцман умер от
желтой лихорадки, у него никогда не было детей, он не был женат. Нельзя ли
восстановить порядок?
- Это свыше моих сил, - ответил мэр.
Молодой офицер ушел, недоумевая и пожимая плечами.
Серый, туманный день на взморье, леса корабельных мачт, а за ними белые
валы шумящего Океана. В городе тревожные слухи о том, что у негров есть
свой предводитель; взволнованная беготня на кофейной пристани, шепот в
конторе сахарных складов, постоянное хлопанье дверей в кабинете главного
клерка по вывозу колониальных пряностей; шум по поводу письма, полученного
от граждан города Бордо, от владельцев колониальных контор Сен-Мало,
которые напуганы приездом в Париж черных рабов Сен-Мало и сообщают, что
самый опасный негр, страшный разбойник, бежавший с плантации испанского
синьора. Бреда, собирается поднять восстание на французских кораблях.
Тысячи темных слухов, сотни добровольных поисков, десятки подкупленных
агентур и горсти золота волновали целый день французский приморский город.
Молодой офицер с брига "Аврора" выезжал из Гавра в Париж на свиданье с
родными. Он уже успел отвлечься от мысли о странном поведении мэра, о
ложном доносе несуществующего боцмана и к вечеру, отдыхая на почтовой
станции, в часы перепряжки лошадей, уже не думал о погроме чернокожих.
Старые истории, виденные на Антильских островах, уже не возникали перед
ним как упрек в ненужной жестокости соотечественников. Он думал только о
предстоявшей встрече с родными и волновался за их судьбу, имея тревожные
сведения о жизни в Париже. Как вдруг и здесь его настигли гаврские
впечатления.
Перед окнами маленького дома, в котором помещался содержатель
гостиницы, остановились двое - высокий конвоир с мушкетоном и человек
маленького роста, чернокожий, с большими умными и грустными глазами. "Еще
один пойманный негр, - подумал моряк, в то время как служанка, в ответ на
просьбу негра, произнесенную чистейшим французским языком, подала ему
большую кружку холодной воды. Вдруг офицер вскочил: негр мгновенно
выплеснул свою кружку в лицо конвоиру и ногой выбил у него мушкетон,
прежде чем служанка вошла на кухню. Еще через минуту конвоир выстрелил в
воздух, стал кричать о помощи. Морской офицер не мог понять, куда мог так
быстро укрыться негр. Сбежавшиеся слуги, сам трактирщик, конюхи и
форейторы дилижансов начали поиски во все стороны; они были безуспешны. В
соседнем дворе, через забор, увидя мальчишку, сидящего на груде древесного
угля, конвоир умоляюще выспрашивал, не пробегал ли тут чернокожий человек.
Мальчишка молча указал рукою на соседнюю изгородь, за которой виднелись
груши, вишневый сад, осыпанный цветами, и несколько каштановых деревьев.
Солдат побежал в указанном направлении и стал бешено колотить в ворота
соседнего дома. К нему присоединилось два-три человека, все с любопытством
ожидали поисков этого фантастического беглеца до вечера. Поиски не
увенчались успехом, но когда конвоир рассказал о том, что мальчик,
сидевший на угольной куче, указал ему дорогу в соседний сад, то
содержатель почтовых карет и трактирщик с удивлением покачали головами:
- Господин солдат, - сказал один из них, - этот мальчик, сидевший на
угольной куче, и был беглец-негр.