"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

монастырского здания.
Это была обширная зала с хорошей вентиляцией, со сводчатыми потолками,
залитая потоками света, падавшего из шести высоких кровельных окон. Между
шкафами из ясеня висели восемнадцать портретов знаменитых доминиканских
монахов. В конце залы расположены были решетчатые шкафы с пергаментными
книгами, рукописями, так и оставшимися в дни революции на попечении
посетителей клуба вместе с картиной безвестного художника, изображающего
Фому Аквинского около многоструйного фонтана, воду которого черпают
чашками монахи различных орденов. По бокам длинной галереи амфитеатром
располагались скамьи. С одной стороны - эстрада и кресло президента; под
эстрадой, ближе к ораторам, - стол, за которым работают секретари,
напротив - узкая, высокая, длинная, как башня, кафедра ораторов, а сзади -
суровые доминиканцы в белых одеждах с черными капюшонами - мрачные судьи
старинных инквизиционных трибуналов. Заседания якобинцев происходили по
вечерам, правильно через два дня; они начинались аккуратно в восемь часов,
оканчивались в половине одиннадцатого. Депутаты оповещали секции Парижа о
происходящих событиях, они то выше, то ниже поднимали факел гражданской
войны и революционной доблести. С 29 мая 1791 года монашеская община была
ликвидирована, а якобинский революционный клуб занял все владения.
Только впоследствии был обнаружен один-единственный представитель
монашеского ордена, уцелевший в этих обширных владениях: то был молодой
рыжеволосый монах в веснушках, брат Сульпиций, все интересы которого
сводились к уходу за голубятней, расположенной под самым куполом церкви.
Он жил около башенки с колоколами, в нише которой едва вмещались
деревянная кровать и трехногий стул. Парижские революционеры, приходившие
по вечерам, не интересовались вопросом о том, какая сила выгоняет на заре
стаю белокрылых голубей, кружащихся в небе, стремительно кувыркающихся и
внезапно падающих на распластанных крыльях. Ни со двора, ни с прилегающих
улиц не заметна была фигура в грязной сутане, подпоясанной веревкой,
фигура монаха, хлопающего в ладоши и посвистывающего на летающих голубей.
Неизвестно было, кто приносил ему пищу, кто доставлял ему воду на ветхую
голубятню.
Уже маркиз Лафайет вышел из состава "Общества друзей конституции", уже
немало других откачнулось от Якобинского клуба, и братья Ламеты, которые
первоначально с любопытством сидели по вечерам, слушая речи парижских
сапожников и ткачей по вопросам ценза и избирательных прав, теперь
образовали самостоятельное общество; они перестали посещать якобинский
монастырь. После смерти Мирабо Ламеты, тайно получившие субсидии из
королевской казны, заступили его место; они продали свои голоса
королевскому двору и сделались постоянными шпионами в Национальном
собрании. Выступать им в клубе было неудобно, особенно когда в борьбу
парижского ремесленника с королевским двором вмешалась еще третья сила -
крупный собственник, боявшийся и тех и других.
После побега короля и возвращения его в Париж, после того как по
французским дорогам сотни тысяч крестьян с пиками, вилами и кольями
выстроились шпалерами, чтобы видеть, как везут Людовика XVI, захотевшего
Перекинуться через границу и стать во главе армий, как тучи нависших над
Францией, после того как карета коронованного арестанта вкатилась через
парижскую заставу, Париж кипел как в котле. Секции негодовали, парижские
массы требовали низложения короля и суда над ним, а Национальное собрание,