"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

Робеспьер подошел к окну. Свинцовое небо. Тучи закрыли солнце. Волны
бурливо хлестали около самой двери.
- Кто тебя научил выбрать это жилище, Марат? - спросил Демулен с
некоторым волнением.
- Я привык ночевать здесь, - сказал Марат. - Ни разу никому в голову не
приходило сунуться в эту дыру. Четыре раза меня заливала вода, весной я
спасся отсюда вплавь, я почти тонул, но около берега меня вытащил
гвардейский офицер. Пока я обсыхал, он разговаривал со своим товарищем о
том, что он скорее вспорет живот собственной своей матери, чем позволит
себе пойти против приказаний государя. Я чуть не бросился в воду при мысли
о том, что это гвардейское чудовище стало моим спасителем. А тут еще он ко
мне обратился со словами: "Ну, а что бы вы сделали, мокрый господин, на
моем месте?" Я ответил ему, спокойно, я сказал: "Скорее я зарезал бы всех
королей мира, чем наложил бы руку на виновников дней моих". - "А кто вы
такой?" - спросил меня гвардеец. - "Я - Марат, Друг народа", - ответил я
ему и, спокойно выжимая свое платье, ушел с пристани.
- И он не погнался за тобою? - спросил Робеспьер.
- Нет, - ответил Марат. Взглянув на расстроенное лицо Камилла Демулена,
Марат продолжал: - Милый Демулен, ты, кажется, расстроен, но ты хорошо
умеешь развлекать своих читателей в газете, научись смеяться вместе со
мною. Я тоже весельчак, и пока нас не залило водой, поднимающейся из Сены,
вы оба на голодный желудок послушайте мой веселый рассказ:
- Двадцать второго января, когда министр финансов, мэр и
главнокомандующий послали для нападения на меня целую армию, я спал в
соседнем переулке, как вдруг молодой человек, служащий у меня по
письменной части, прибежал ко мне и со слезами на глазах объявил, что дом
мой окружен несколькими батальонами. Мой хозяин тут же вошел в мою комнату
вместе со своей женой; они были потрясены и хотели говорить, но вместо
слов издавали только стоны. "Успокойтесь, - бросил я им, - все это
пустяки". Я вскочил и потребовал, чтобы меня оставили одного. Никогда я не
бываю так хладнокровен, как посреди угрожающих опасностей. Не желая
выходить в беспорядке, из опасения возбудить подозрение, я тщательно
оделся. Я надел сюртук, круглую шляпу, принял веселый вид и отправился по
направлению к Гро-Кайу сквозь отряд гвардии, посланный арестовать меня.
Дорогой я старался развлечь своего спутника и сохранил прекрасное
расположение духа вплоть до пяти часов вечера - время, когда мне должны
были подать корректуру газеты, где я давал отчет о знаменитой экспедиции.
Однако никто не приходил. Я почуял угрожающий мне удар; на другой день
утром я узнал, что типография моя опечатана: День прошел для меня грустно.
Путь мой пронюхали. Вечером дом был окружен шпионами, которых я узнал
из-за жалюзи. Мне предлагали спастись с наступлением ночи через крышу. Но
я прошел посреди них днем под руку с одной молодой особой, идя самым
спокойным шагом. Когда настала ночь, я отправился к большому бассейну в
Люксембургском саду; там меня ждали два друга, которые должны были отвести
меня к одной даме по соседству. Мы никого не застали дома, и я очутился на
мостовой. Один из моих спутников расплакался; я своим смехом осушил его
слезы. Берем извозчика, и я отправляюсь искать прибежища в недрах квартала
Марэ. Прибыв на Гревскую площадь, хочется посмотреть на фонарь, намеченный
для меня два дня тому назад, и я прошел под этим фонарем. Добираемся до
улицы Перль; у нового моего хозяина гости, среди которых одно лицо мне