"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

Бонненкарера и Дефье, - я думаю, что они шпионы короля. Из клуба
Кордельеров я боюсь Дантона, хотя мы больше всего доверили ему. Что
происходило вчера? Мне на всю жизнь запомнится это семнадцатое июля.
Кордельеры наложили на алтарь свободы, построенный на Марсовом поле, свою
петицию о республике. Мирно шли парижане, и что же сделал муниципалитет?
Он послал национальных гвардейцев Лафайета, и в семь часов вечера началась
гвардейская атака. Лафайетовские ряды бегом, стреляя беглым огнем по
толпе, ворвались на Марсово поле, развернув впервые за все время революции
красное знамя военного закона, под которым королевские офицеры вели войска
для подавления мятежей. Пусть не торопятся, - будет время, красное знамя
окажется у нас в руках. Сантер-пивовар наварит им пива. Две тысячи
санкюлотов, вооруженных пиками, пассивные граждане Сент-Антуанского
предместья, все требуют низвержения монархии и установления республики, а
я требую суда над королем. Но я презираю этого Бриссо, он может нам все
испортить, как чиновник, желающий выполнить дело только наполовину.
Симонна Эврар тихо сказала:
- Я удивляюсь, как вы вчера уцелели. Сегодня перед вечером уже расклеен
декрет, закрывающий ваши газеты. Муниципалитет угрожает вам террором.
Марат засмеялся:
- Проследите-ка за Национальным собранием! Я думаю, что нам сейчас
лучше всего вернуться в Париж! Пусть ухищряется в поимке Лафайет, но
помните, что Национальное собрание становится активным после такого
народного волнения, оно даже может издавать хорошие законы после мятежа.
Давайте воспользуемся этим, ибо, как только наступит спокойствие в Париже,
Национальное собрание снова приступит к изданию пагубных законов.
Пятеро собеседников замолкли. Лоран Басе ел громко, капли падали у него
с полей мокрой шляпы, волосы прилипли ко лбу, и сквозь тонкую рубашку,
промокшую насквозь, проглядывали загорелые плечи и волосатая грудь. Камилл
Демулен набивал табаком трубку, сдувая при этом пепел, горкой высыпанный
из трубки на угол стола. Робеспьер говорил:
- Бриссо бегает по Парижу, разыскивает очаги мятежей, происшедших на
Сан-Доминго и, как всегда, выступит с половинчатой речью, не называя имен,
опасаясь сказать полную правду, замазывая, запутывая, маскируя события.
Кажется, все ясно: до тех пор пока в колониях не будет свободного труда,
свободных людей, Сан-Доминго и Гаити будут очагами кровавых восстаний и
убийственных мятежей. О чем нужно поднять вопрос? О прекращении
спекуляции, о продаже по твердым ценам сахара и кофе со складов таких
биржевиков, как Дельбэ, Данкрэ, Баскари. Бриссо никогда не додумается до
этого, он никогда не нащупает настоящего очага восстаний.
Незадолго до рассвета буря утихла, пятеро сели в лодку. Через три часа
в разных местах из лодки выходили разные люди. На песчаном берегу около
моста Ошанж Марат и Симонна Эврар вышли на песчаную отмель. Лоран Басе
завел лодку в затон и последовал за ними.



6. ЛЕГИСЛАТИВА

Овца поедает тарантула.
Бюффон.