"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Три цвета времени (Роман) " - читать интересную книгу автораНея и конница Мюрата. Дарю пил кофе в деревенском доме с таким видом, как
будто он слушает ресторанный оркестр. Бейль, еще недавно имевший аудиенцию у императрицы, говоривший с фрейлиной Монтескью, показывавшей ему, как курьеру с императорским портфелем, новорожденного сына Бонапарта, римского короля в пеленках, этот самый Бейль осмелился на нечаянную дерзость - по старой памяти обратился к Пьеру Дарю со словами: - Кузен, я мoгy передать вам... И вдруг холодные глаза маршала оборвали его речь: - Никаких кузенов: на поле битвы я - маршал! Ни Смоленск, ни Витебск, ни Вязьма не могли поправить этого впечатления. Пьер Дарю в хорошие минуты улыбался, но Бейль оставался холоден. Одно слово Дарю могло кончить военную карьеру Бейля. Бейль это знал, и тем не менее злая память была сильнее личных опасений. Еще тогда, под Красным, маршал пытался, дослушав рапорт Бейля, легкой остротой смягчить свою резкость. - Красное, - сказал он, - по-французски это обозначение революционного цвета, но я сказал императору, что если мы продолжим агитацию среди крестьян против помещиков, то нам предстоят черные дни. - Я уверен, - ответил Бейль, - если мы не уничтожим рабства в этой стране, то черные дни настигнут нас и во Франции. Маршал нахмурился. Примирение не удалось. И вдруг теперь, на Поклонной горе, не довольствуясь восторженным отзвуком своей свиты на слова о конце похода. Дарю решил по-родственному обратиться к Бейлю. - Кузен, Опера и Французская комедия с нами. Не позже как завтра в зазвучат бессмертные голоса Французского театра. Бейль поклонился молча и ничего не ответил, главным образом потому, что улыбка сбежала с лица маршала. Рядом с Бейлем стоял только что приехавший в армию Декардон - юноша с лицом Адониса, с пышными кудрями. Снявши каску, спешившись и держа повод вместе с каской в левой руке, Декардон улыбался счастливой, беспечной улыбкой. Маршал не мог простить ему парижской шутки. Эдмон Декардон, живший, так же как и Дарю, на улице Делилль и постоянно бывший гостем молодого Марциала Дарю, такого же, как он, повесы, имел дерзость, переодевшись в женское платье, прицепиться к Пьеру Дарю с наглостью уличной женщины и преследовать его легкомысленными речами до самого подъезда, невзирая на удивленные взгляды портье и лакея. Участник этого предприятия, Анри Бейль, был свидетелем того, как маршал Дарю с негодованием кричал, что лучшая из улиц Парижа сделалась достоянием шлюх, осаждающих прохожих. Но увы... проделка была раскрыта, и с того дня Дарю приходил в молчаливую ярость при виде Декардона. Прошло много лет. Дарю забыл об этом происшествии, но присутствие Декардона продолжало его беспокоить. Сейчас, на Поклонной горе "в такой исторический, в такой неизмеримо важный момент, когда Восточная Европа побежденной львицей ложилась у ног французского императора", лукавые глаза Декардона казались Дарю оскорблением. Родственные чувства к Бейлю мгновенно заглохли. На гребне холма началось оживление. С холма на холм, из отряда в отряд бежали слова о том, что перед императором появился русский офицер. Значит, будет сейчас же установлен порядок сдачи великого города. |
|
|