"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

работу сих иностранцев остановляй. Сам же ни к каким делам коммерции
прикосновения не имей. Дворянину это не гоже.
От последних слов Александр почувствовал некоторое успокоение и
спросил:
- Куда же я поеду?
- В Германию, в город Геттинген, поедешь, дорогой.
- Знаю, батюшка, в Геттингене лучшие профессора, лучшие экономисты,
лучшие историки, батюшка дорогой, жалко мне расставаться с семейством.
- Что же делать, милый друг, брат и товарищ, - сказал Иван Петрович. -
Ты уже все знаешь, что отец сообщить детям может, нынешний император не чета
другим. Явись готовым на большую брань, ибо все же, как древний летописец
сказал: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет".

Катерина Семеновна вернулась под утро - веселая, слегка запьяневшая.
Дети уже спали. Андрей, идя в уборную, слышит:
- Знаешь, муженек, твой приятель отравился, принес вчера утром
Завадовскому якобинскую бумагу о преобразовании государства, а Завадовский
ему говорит: "Ты что же, Радищев, за старое принимаешься, мало тебе одной
Сибири?" И знаешь, милаша Иван Петрович, приехал твой Радищев домой, намешал
себе стакан цикуты, а через две минуты его обмыли и на стол положили
покойником. Вот тебе, батюшка, - не верь якобинским глупостям.
Андрей не мог заснуть всю ночь. Когда под утро дети и родители
встретились за утренним чаем, Иван Петрович был желт, как итальянский
апельсин, мешки висели у него под глазами. Катерина Семеновна сверкала
аквамариновыми льдинками своих глаз и ловила выражение глаз у своих детей.
Андрей явился позже всех. Старшего сына Катерина Семеновна не то чтобы
лорнировала, а с торжеством на него смотрела. Андрей был хмур, и, когда
опускал веки, словно под многопудовым грузом, под многолетней усталостью,
она торжествующе шептала про себя: "Яблоко от дерева недалеко падает".
Сережка, по обыкновению, пролил чашку на коленки отцу. Николай, занятый
своими мыслями, надрезал скатерть и за то был бит по рукам. Иван Петрович, с
большим трудом раскачавшись и поднимая синие веки, сказал детям:
- Знаете ли, друзья, когда великий философ Сократ проповедовал пользу
познания, его обвинили в ереси против богов. Обвинение неправильно было.
Сократ говорил, что он не таил своего учения, он проповедовал на площадях и
перпатировал в греческом колонном коридоре в Афинах: все могли его слышать.
Никакого тайного учения, никакого заговора противу правительства его речи не
содержали. Он говорил лишь о свободе суждения и о том, что правильное
познание добра ведет к его осуществлению. Одначе Сократ был схвачен и
посажен в тюрьму. Там он принял цикуту, поднесенную ему палачом, и,
окруженный своими учениками, повествовал им об истине, перемежая свое
повествование заметками о том, что вот уже ступни ног и кисти рук омертвели,
и дальше говорил, прерывая: "Братья, почитатели истины, вот уже ноги по
колени и руки по локоть охладели". И так говорил он, смеясь и бодро смотря
на учеников своих, пока похолодание смерти не застало его на слове истины.
Дети, друзья и товарищи, прошлой ночью от того же самого яда умер великий
мудрец так же премудро и просто. Поминая его смерть добрым словом,
порадуемся, что в державе Александра подобная смерть не повторится. И
проводим ныне весело и счастливо Сашу в германский город Геттинген. Дети
мои, мир сотрясается под революциями, во Франции учреждена республика,