"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

Германского союза могут только завидовать России. У вас уже открыты
университеты в Харькове и Казани, у вас открыты гимназии, уездные училища.
Александр хорошо начинает. Надо иметь в виду, что французский сенат и
государственный совет тоже не дремлют. Во Франции строятся политехнические
школы, создается новый гражданский кодекс, выравнивающий людей всех
сословий. Люди без роду и без племени, как говорят русские (эти слова Шлёцер
произнес по-русски), могут достичь высоких степеней в государстве. Конечно,
немножечко смешно, что они рядятся в греческие и римские одежды. Им все-таки
хочется разыграть древних греков. Через столетия легенд и преданий своей
героической аристократии безродные французы протянули руку братьям Гракхам,
Бруту, Гармодию и Аристогитону. Это ведь тоже неплохо, хотя пахнет театром.
Во всяком случае, обращение к античным героям для французских буржуа,
поднявших красное знамя, было менее обидно, чем обращение к прошлому своей
аристократии, которую они стремились уничтожить. В самом деле, французская
аристократия ведь совершенно себя изжила, она уже перестала быть
двигательной силой государства, она превратилась только в потребителя
крестьянского труда. А тем временем французское купечество зрело,
укрепляясь. Оно уже владело финансами и чувствовало себя хозяином страны.
Перед французским богатым горожанином дворянин имел только одно
преимущество - дворянскую грамоту. Теперь это преимущество ничего не стоит.
Всякий француз может применять свои способности и свободно соревновать с
другим. Всякий солдат может стать генералом, не предъявляя дворянского
патента. В России этих условий нет. Она вся распадается на дворянство и
крестьянство. Царю нужно опираться на одно, чтобы управлять другим.
Возможности у него неограниченны. Все дело в том, пожелает ли он ими
воспользоваться.
Тургенев собирался заговорить, но подошел профессор Блуменбах и что-то
шепнул Шлёцеру, отведя его под руку. Раздавался голос баварского принца:
- Драмы Шиллера - прекрасная вещь, но хорошо, что закрыли геттингенский
театр, так как весь университет проводил там свое время. Театр был полон,
аудитории пустовали. Что касается меня, то я Ганзена люблю больше, чем
Шиллера. Мозельский виноград на меня действует лучше, чем "Орлеанская дева".
- Я знаю деву, которая на тебя действует лучше мозельского винограда, -
произнес захмелевший студент, обращаясь к принцу-студенту.
Дружный хохот был ему ответом. Тургенев заметил, что из двери,
пробираясь по стенке, подходит к нему Андрей Кайсаров с лицом, искаженным
гримасой.
- Что с тобой делается? - спросил Тургенев.
- Пойдем домой.
- В чем дело?
- Дорогой скажу.
Быстро выбежали оба на улицу.
- Ты только дай мне слово не шлепаться в обморок и не вести себя, как
баба, - сказал Кайсаров.
- Да не томи ты, скажи, в чем дело. Что-нибудь с матушкой, с батюшкой?
- Нет, с Андрюшей.
- Умер?
- Болен.
- Тяжело болен? Что с ним?
- Приехавши в Москву... захворал, две недели как... похоронили.