"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

- Вот ты чем занимаешься, - сказал подошедший франт.
- Боже мой, князь, я тебя не узнал, - сказал Александр Иванович. - Ну,
право же, никогда не видел на тебе парижского одеяния, - говорил Тургенев,
рассматривая князя Петра Андреевича Вяземского. - Да ты и без очков сегодня?
- Очки я ношу за чтением, а ты все-таки представь меня своей даме.
Скажите, - произнес он, обращаясь к Нине, - ведь это Александр виноват, что
у вас шляпу унесло ветром?
- Что делать! - сказала Нина. - Он покушается на худшее - он хочет
унести мою голову.
Тургенев, польщенный, торжествуя взглянул на Вяземского.
- Голову не страшно, лишь бы сердце осталось на месте, - сказал
Вяземский.
- Сердце от головы недалеко, - ответила Нина, взяла шляпу из рук
Вяземского, церемонно присела в знак благодарности и отошла к деревянному
карусельному столбу, на котором висело неуклюжее, кривое зеркало, аляповато
украшенное фольгой.
- Кто эта прелестница? - спросил Вяземский.
- Это Ниночка Иогель, - ответил Тургенев.
- Ах, это жена знаменитого танцмейстера?
- Нет, сестра его.
- А, в таком случае ты безопасно можешь волочиться. Редко танцмейстеры
бывают не из французов.
Тургенев смотрел на Нину. Молодой человек, элегантно одетый, румяный,
легкой походкой подошел к Нине, и послышалась веселая французская речь.
Менее чем через секунду, завязав ленты на шляпе, Нина под руку с французом
убежала и скрылась в толпе.
- Знаешь кто? - спросил Тургенев.
- Знаю, - ответил Вяземский. - Мы ставили его балеты в Остафьеве. Я
тебе говорил, что по легкости, по изяществу пастушеских идиллий это лучший
балетный постановщик. Недаром государь его так любит. Он в шутку говорил,
что хочет Новерра сделать министром балета.
- А какую прелесть издал он у Августа Семена! - воскликнул Тургенев. -
Эти четыре тома "Lettres sur les danses"* составляют честь молодого автора.
______________
* "Письма о танцах" (франц.)

- Ты великодушен, - сказал молодой Вяземский. - Ты не только прощаешь
похитителя, но еще находишь силы им очаровываться. Однако что же мы с тобою
стоим? Птичка улетела, и нам надо идти.
- Куда? - спросил Тургенев. - Домой идти не хочу.
- Ну, поедем ко мне.
Взяли извозчика, поехали. Дорогой Петр Андреевич Вяземский рассказывал
о последней охоте зимою, по снегу, на лыжах, говорил о том, как в Остафьеве
лося загнали на птичий двор, как он там передавил кур, перебил стекла в
сторожке и поранил кучера, говорил о том, как ночевал на мельнице, на речке
Сетуни, за Кунцевом.
- Мельничиха - красавица замечательная. Возится с двумя детишками,
ведет свое хозяйство, но мучительно страдает от мужа, без просыпу пьяного
мельника. Я потому это тебе говорю, - продолжал Вяземский, - что напрасно
Катерина Семеновна, твоя матушка, таких красивых крепостных девок продает на