"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

этом канале плотины и шлюзы из человеческих костей.
Наступило короткое молчание, прерванное приездом Василия Львовича
Пушкина. Войдя с веселой шуткой, сверкая остроумием, слегка напевая и
помахивая палевым шелковым платочком, надушенным и вышитым, Василий Львович
быстро заставил молодых людей перейти на французский язык, и через пять
минут комната огласилась дружным и несмолкаемым хохотом. На смену красному
вину появились редереровские бутылки, закипело в бокалах французское аи,
горы бисквитов в серебряной корзине быстро таяли благодаря дружным, усилиям
Тургенева, Вяземского и Пушкина. В самый разгар пира приехал Василий
Андреевич Жуковский. Привез с собою молоденького, безусого офицера русской
службы. "Князь Ираклий Полиньяк", - представил его Жуковский. Минуту спустя
все пели хором нравоучительную масонскую песнь. Тургенев силился припомнить
что-то, глядел на Василия Пушкина, слушал звонкий голос поющего Василия
Львовича, и вдруг с полной ясностью вспомнилась ему картина подземелья и
масонского посвящения. Ведь это он смотрел на него. Это его голубые глаза
глядели на Тургеневых из-под маски. Александр Иванович сделал условный знак,
но в ответ Пушкин, продолжая петь, закачал головой и насмешливо улыбнулся.
Когда песня кончилась, Василий Львович рассказал о своем приключении
позапрошлой ночью.
- В стихах напишу, - сказал он, - и назову "Опасной сосед".
- Ценсура этого приключения твоего с легкой девицей не пропустит, -
возразил Жуковский.
- А мы без ценсуры обойдемся, - ответил Пушкин.
Поздно ночью Александр Иванович вернулся домой.
Матушка спала.
"Ну, пронес бог!" - думал Тургенев.
В комнате Николая был свет. Александр тихо постучался.
- Войдите, - ответил Николай.
Братья сели друг против друга и некоторое время не говорили ни слова.
- Я не знал, что ты уже приехал, - сказал Александр.
- Со мною неблагополучно, - ответил Николай.
Старший брат с тревогой посмотрел на Николая, и сразу весь хмель его
прошел. Прошла еще минута. Александр не спрашивал, Николай колебался.
Наконец он произнес:
- Батюшка стар и забывчив. Он спутал мои года. Мне шестнадцать, а
посвящение я принял как девятнадцатилетний.
- Откуда ты это знаешь? - спросил Александр.
- А разве вы не встречаетесь с друзьями? - спросил Николай.
- Я, вероятно, встречаюсь с ними в свете, но не узнаю.
- А я встречаюсь с ними ежеминутно и только что у них был. Дело это
надо поправить, чтобы не брать ложью того, что ведет к истине, особенно в
нынешнее время.
- Что ты хочешь этими словами сказать о нынешнем времени?
- А то, что отечеству нашему предстоят большие испытания, и каждый в
отдельности будет их чувствовать. Война с Бонапартом неизбежна.
- Уж будто так неизбежна? Да ежели так неизбежна, все равно Бонапарту
будет плохо.
Николай Тургенев пристально посмотрел на брата.
- Нет у меня этой уверенности, - сказал он. - Слишком много в России
внешнего и показного. А всякое испытание требует подлинности и здравых,