"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

настоящих сил.
"Вот он какой! - подумал Александр Тургенев. - Живешь с ним под одной
кровлей и не знаешь, что в его голове творится и обдумывается".
До поздней ночи продолжалась беседа. Александр, удивленный и
восхищенный, ушел из комнаты брата. Его восхищала строгость и зрелость ума
человека. Порою перед шестнадцатилетним юношей он чувствовал себя неловко.
Было впечатление какой-то острой проницательности.

Глава тринадцатая

Русские войска были в Германии, по которой из края в край прошел
Бонапарт - император Франции и король Италии. Стоял декабрь месяц. В Москве
наступили жестокие холода. В тургеневском доме с утра до вечера пели двери,
поскрипывали заслонки и звенели вьюшки. Топили два раза в день, и два
истопника следили за тем, чтобы жар не прогорел и чтобы господа не угорели.
Иван Петрович не мог согреться. Он чувствовал себя плохо в такие холода,
сидел полусонный, с поникшей головой, не мог ни читать, ни говорить. Он
тосковал и томился. В углу на столике лежали старые рукописи - стихи
покойного сына Андрея:

Угрюмой осенью мертвящие луга
Уныние и мрак повсюду развевают

И следующее:

На камне гробовом печальный, тихий гений
Сидит в молчании с поникшей головой.

Александр Тургенев вернулся поздно из канцелярии Новосильцева.
Предстоял переезд в Петербург. Новая служба была незанимательна и не
говорила ничего ни уму, ни сердцу. Но было другое обстоятельство,
заставившее его пройти мимо столовой к себе наверх и запереться. Он
обдумывал, как бы утаить от впечатлительного и тоскующего отца весть,
пришедшую из Германии. Русские войска наголову разбиты под Аустерлицем.
Вот знакомые санки видны по улице. Бобровый воротник, маленький,
красивый, бобровая шапка, щегольская бобровая муфточка на руках - это
приехал брат Николай. Надо поговорить с ним. Через минуту, прихрамывая,
Николай вошел к нему сам.
- Ну, вы, вероятно, беспокоитесь о батюшке. Ему уже утром все было
известно. Пойдемте вниз и посидимте все вместе.
Александр развел руками.
"Да это какой-то гений проницательности! - подумал он. - Или
действительно права геттингенская гадалка Клотильда, утверждая, что мысли
передаются на расстоянии".
- Что же будет, Николай, что же будет? - произносил Александр
шепотом. - Кажется, будто кончается мир и совершаются какие-то последние
сроки истории. Все заколебалось. Ни в чем нет уверенности, ничто не
устойчиво.
Вечер был прощальный. Московское отделение новосильцевской канцелярии
уезжало в Петербург, и Александру Тургеневу предстояло на другой день