"Владислав Виногоров. Повстанец " - читать интересную книгу автора

паранойя начинается. Так о чем это я? Ага. Значит, еду я в поезде, как
сиротинушка, так как родителей моих мерзавец Магнус (хи-хи!) перебил в
Столице вместе с остальными гвардейцами. Папаша мой, стало быть, командовал
ротой, а мамаша стучала по клавиатуре в штабе. Да-а-а. Я так понимаю, кто
там был на самом деле папашей - история умалчивает. А ведь Альтус, старый
пень, молодец. После расстрела гвардейцев распорядился все трупы
кремировать. Вероятнее всего и маленького Саниса, имя которого я сейчас
ношу, тоже отправили в крематорий. Весело, правда? Я непроизвольно
содрогнулся, представляя это действо, и тут же выругал себя за мягкотелость.
Тоже мне командующий армией. Крематория он, видите ли, испугался. Да я в
ствол заглядывал чаще, чем некоторые баб в своей жизни тискали. Да я...
Стоп! Все правильно. Нормальная реакция нормального маленького мальчика на
страшное воспоминание. Так будет продолжаться еще несколько лет, пока
организм не научится брать под контроль эмоции. Ему очень многому придется
учиться заново, этому маленькому организму с большим прошлым. И я не уверен,
что это обучение мне по нраву.
Медсестричка заметила, что со мной что-то не так, и нахмурилась.
Интересно, сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать? Если я встречу ее лет
через десять и она будет выглядеть так же привлекательно - точно совращу.
Хотя... Кто его знает, что будет через десять лет?
- Санис, деточка, ты почему так нахмурился? Конфетку хочешь?
- Нет, спасибо, госпожа Спаркис. Мы скоро приедем?
Боже мой! Какие идиотские вопросы я задаю! Я же десятки раз ездил по
этой линии. Я прекрасно знаю, что если поезд не выбьется из графика, то
пилять нам еще часа три, а если выбьется, что сейчас не редкость, то и все
пять. Зачем я это спрашивал? От нечего делать? Для поддержания разговора?
Идиотизм.
- Часа через три приедем, маленький. А там нас встретят твои новые папа
и мама.
Какая бестактность! Будь я настоящим Санисом, я бы, наверное, уже
залился горючими слезами и проревел бы до самого конца пути. Нет, этой дуре
все-таки восемнадцать, а то и меньше. Надо же такое сморозить ребенку,
который месяц назад потерял родителей. И ведь сидит же, дура, и улыбается.
Бровью даже не повела. Красивой, между прочим, бровью. Но не повела. Хорошо,
что я не настоящий Санис, потому что хлюпать носом добрых три часа -
удовольствие ниже среднего. А раз так, то девчонку надо бы заставить малость
поконфузиться.
- Скажите, госпожа Спаркис, а сколько вам лет?
Вопрос, конечно, бестактный. Но я же маленький мальчик. Значит, это уже
звучит не как бестактность, а как детская непосредственность. Ага!
Покраснела. Неужели я ошибся и она еще моложе?
- Семнадцать... скоро будет...
Понятненько. Малолетка. Не-е-ет, раскладывать прямо в купе я бы ее,
пожалуй, не стал. Не хватало еще за совращение несовершеннолетних на
старости лет загреметь. Опять - стоп! Какая такая старость? Я же
восьмилетний сопляк. Это ее, случись сейчас такое, по полной программе
укатают. А дней десять назад мне и не то еще с рук сходило. Я же был
главнокомандующим революционной армией! А почему, собственно, "был"? Меня
формально никто не снимал. А то, что армия моя уже разгромлена и вместо меня
расстреляют недоумка Моруса, - так туда ему и дорога. Человека, который без