"Владислав Виногоров. Повстанец " - читать интересную книгу автора

письменного приказа с четким объяснением порядка действий не способен
самостоятельно в сортир сходить, его не то что расстрелять - четвертовать
мало! Хотя вынужден признать, что исполнитель Морус - идеальный. Был. Потому
что шлепнут его в самое ближайшее время. А что шлепнут - то и к бабке ходить
не надо. Меня же всю последнюю неделю не было, а этот дурак старательно
исполнял мои директивы. Вот теперь будет ему развлекуха. Головой надо
думать, перед тем как приказы о расстрелах выполнять. Это я мог себе
позволить удовольствие к стенке несколько тысяч человек за раз поставить.
Мне все равно никакого прощения не было с самого начала. А этот дурак, будь
он поумнее, мог бы с момента моего отъезда расстрелы пленных прекратить. И
тогда отделался бы легким испугом. Да ему вообще следовало бы
капитулировать. Точно живым бы остался. Только будь он умнее - либо сейчас
ехал бы в виде восьмилетнего мальчика, как я, в таком же вагоне, либо
примерял бы новые погоны в честь победы над путчистами. А если бы я был
умнее? Наверное, сидел бы сейчас дома, смотрел новости и вел бесконечные
споры с отцом о том, нужно было или не нужно подавлять путч. Но это в
случае, если бы я был умнее. Но я все равно ни о чем не жалею. Правда,
праздный интерес - повторю ли я все по новой, если представится случай, -
присутствует.
- А почему ты спросил, сколько мне лет?
Или у меня мысли в голове слишком быстро бегают, или она жуткий тормоз.
Ладно. Вгонять в краску - так по-настоящему.
- Я... я в вас влюбился...
Взгляд я, как положено, потупил, но как эта девчонка покрылась
краской - заметил. Так. Очень хорошо. Это тебе за "новых" родителей, дура. В
следующий раз думай головой, перед тем как такое ляпать.
- Санис, деточка, но ведь я же тебя на десять лет старше!
- На девять. Ну и что? У меня мама была тоже старше папы.
Это правда. Мать настоящего Саниса действительно была старше своего
мужа. Свою новую родословную я выучил очень хорошо.
- Я не знала. Расскажи мне о своих родителях. Какие они были?
О своих родителях я рассказать могу. И ничего они не "были". Очень они
даже "есть". А вот о родителях Саниса рассказать мне нечего... Значит, самое
время разреветься. Что я и сделал. Да, отвык я уже от этого. Оказывается,
слезу пустить - это до предела просто. Теперь до нее начало доходить, что
она сморозила. Испугалась. Это приятно. Нельзя детям такое говорить. У них
от этого может истерика случиться или еще того хуже - нервный срыв. И
тогда - прощай свежеполученный диплом медучилища. Сейчас начнет заглаживать
вину.
- Санис, миленький, ну успокойся. Ну хочешь я тебя поцелую?
Не знаю, наверное, хочу... Тьфу ты! Да что же это за день сегодня
такой? Она еще и целоваться не умеет. Воистину: если не везет, то это
по-крупному.
- Понравилось? А когда подрастешь - будешь целоваться с девушками
постоянно.
Ну да, только с умеющими целоваться, а не с такими, как ты.
- Вот видишь, все не так уж и плохо. Может... тебя еще поцеловать?
А это к вопросу о том, кто кого и где разложит. Однако. Жуткое желание
намекнуть ей, что совращение несовершеннолетних - это статья. Сдерживает
только то, что восьмилетний мальчик такого знать в принципе не может. Или