"Моисей Винокур. Голаны" - читать интересную книгу автора

- Давно это было. В России.
- Расскажи про Россию.
- Ну, что ж, выхожу однажды из ресторана, и вдруг группа антисемитов
мне на руку наступает. Изувечили палец. Я осерчал. Купил билет и уехал в
Израиль. К тебе.
- Дурачок, - говорит Илана. - Я серьезно спрашиваю.
Глаза у Иланы светло-серые. Хоть и смеются сейчас, а с печалинкой.
Брови не выщипаны. Человечьи брови противоположного пола. Редкость. Гладит
кривой мой палец с милосердием.
Несется экспресс уже за Нетанией. Соседству нашему конец приближается.
- Не будешь смеяться, если я тебе про маму свою расскажу? - спрашивает
Илана.
- Лучше бы про мамину дочку, но если настаиваешь...
- Слушай. До Рони жили мы вдвоем с мамой в Хайфе. Отец давно умер. Я
его не помню. Но не помню, чтобы возле матери был какой-то мужчина. Красивая
мама у меня. Ашкеназийка чистых кровей. Внучка раввина из Австрии. Только
всегда одна.
Во время войны Судного дня это было. А рассказала только вчера.

... Захлебнулись мальчишки регулярной армии кровью, вцепившись в
смертный рубеж на Голанских высотах! Удержали, пока мужики-резервисты, прямо
из синагог, под вой обезумевших сирен шли на помощь.
Ты бы видела их лица, Иланка! Господи, куда глаза мои глядели всю
жизнь? Почему я гнала их от себя? Насмешливых... Самоуверенных... Грубых...
И вот они уходят недошептанной молитвой. Слезами венского моего гонора.
Избранники Божьи уходят туда, где сам Предвечный пришел в отчаяние.
В затемненном городе проплакала я до утра, бросила тебя соседям,
собрала, что под руку попалось, печенье да бутылку ликера, завела "жучок" и
помчалась на север. За Рош-Пину. К мосту Бнот-Яаков...
Столпились танки на обочинах дороги. Скучились в лесопосадке. Ждут
своей череды пройти узкий мост. Ржавые стальные балки, склепанные за
Иорданом. Туда, где сразу за мостом круто в небо уходит дорога, и плывут по
ней мои братья, исчезая за синей чертой...
Я искала его долго. Они все были красивыми до слез, но я искала только
его.
Он стоял позади будки на колесах, из которой торчали, как копья,
антенны. За его спиной, в черном провале двери, то и дело вспыхивала
лампочка рации, и кто-то издалека искал паролем: "Ветка пальмы! Ветка
пальмы! Я - Высокое напряжение. Отвечай!"
Он был красивее всех. Поверь мне, Илана. Плешивенький мужичок моих лет
с острым кадыком на тонкой небритой шее.
Я была рядом, но он не видел меня. Он смотрел куда-то поверх колонн, в
сторону озера Кинерет, туда, в тыловую близость своего дома, отрезанного от
него воем сирен.
"Ветка пальмы! Ветка пальмы! - умоляла рация. - Отвечай!"
- Глоточек вишневой настойки резервисту не помешает? - спрашиваю. -
Глоточек вина за жизнь?
Что-то похожее на улыбку искривило его лицо, и он переломился пополам в
нелепом поклоне, и щипал мои руки губами, а я отворачивала в сторону голову,
чтобы слезы не брызгали на его затылок.