"Брайан М.Випруд. Таксидермист " - читать интересную книгу автора Все это было бы мило и славно, не уговори Николас нашего папу тоже
вложить деньги: вложить, как оказалось, только затем, чтобы Николас еще раз доказал, каким засранцем умеет быть. Когда все это творилось, меня не было в городе, но если бы я прослышал что-то, я бы попытался уговорить папу вспомнить хоть немного былого здравого смысла, а Ника хоть немного усовестить. - Это не для меня, и не для тебя, - сказал Ник папе, - а для мамы. Ведь никто не молодеет, и если вдруг что случится и тебе или маме потребуется длительное лечение? Бабочками лечение не оплатишь. - Что у старика нелады с легкими, Николас и не догадывался. Папу втянуло в эту схему, он горячо и увлеченно комбинировал. Во всяком случае, потерю он перенес тяжело, и, несмотря на то, что я вызвался внести то немногое, что мог, папа упрямо держался абсурдного решения работой возместить свою свинку-копилку. Как вы думаете, сколько бабочек ему пришлось бы продать, чтобы собрать пару сотен тысяч? Вот от этого он и умер - старик на восьмом десятке, впавший в амок с сачком в руках. Словом, брата я презирал - за то, что заморочил папе голову. И хотя Николас делал тогда вид, что убит горем, меня слишком замотало - как, наверное, и маму, - и я не мог даже подумать, чтобы Николаса печалило что-то, кроме его собственной финансовой катастрофы. В доказательство своей искренности он установил себе странное искупление через Корпус мира. (В Иностранный легион его не взяли.) С тех пор ничего о Николасе мы не слыхали. Впрочем, не совсем. В первый год мы с мамой получили от него по открытке: одни факты, без всяких признаков какого-либо морального или этического преображения. Было ясно, что Николасу скучно до безумия. После этого с нами вести от Николаса или нет. Очевидно, в Новой Гвинее он отправился в самовольную отлучку. Мне бы, правда, хотелось, чтоб каннибалы сделали из него рагу, хотя я понимал, что, прежде чем нырнуть в котел, Ник, должно быть, сдерет с них хорошую цену за каждый фунт своего мяса. Энджи я о Николасе никогда особо не рассказывал, только упомянул, что он был паршивой овцой. Но Энджи любознательна (чтобы не сказать больше) и какое-то время подбивала меня разыскать потерянного братца. - Однажды он сам объявится, Энджи, - сказал я ей. - И ты еще запросто пожалеешь. - Гарт, ты хорошо смотришься за рулем папиного "линкольна", правда. Это твое - капитан за штурвалом своего корабля. И по-прежнему со своим рокабилльным причесоном, который так нравился девчонкам. Холодновато опускать верх, тебе не кажется? Я ничего не говорил, закладывая крутой левый поворот на шоссе. Потом окинул его взглядом: левая рука на спинке сиденья, правая - на дверце. - Палинич? Он поморщился и пожал плечами - в одно движение. - Люблю анонимность. Кроме того, мне нравится созвучие Николас Палинич. Такое имя запоминается. - А Новая Гвинея? - Есть районы ничего, а есть - кошмар. - Николас поглядел на Гудзон и на далекие огни Джерси-сити, его голос посуровел. - Я выжил. - И очистился? |
|
|