"Георгий Вирен. Путь единорога" - читать интересную книгу автора

Без грома и молний.
"Без грома и молний", - повторил он потерянно.
И впал в тоску. Онемел. И не мог ответить на Милино отчаянное: "Ну
что же с тобой?!"
...А потом нашло оцепенение. С утра как сел за столом в большой
комнате, так и сидел. Тянул одну "беломорину" за другой, забывал о них,
они гасли, он закуривал снова. День был солнечный, октябрьский, синий с
золотым, красивый до изнеможения глаз, а он не смотрел за окно. Скребся в
дверь Карат, а он не слышал. Смеркалось, а он не замечал.
Вернулась со службы Мила. Заглянула в комнату, ничего не сказала. А
потом пришла, села на диван, поджав ноги. Сняла со стенки ветхую тети
Грунину гитару...

Понедельник, понедельник, понедельник дорогой,
Ты пошли мне, понедельник, непогоду и покой...

И он вдруг заново увидел ее - с распущенными по плечам пушистыми
волосами, услышал тоненький ее голос и то, как звенело и переливалось в
нем птичье "ль"... И понял, что здесь спасение, или хотя бы возможность
спасения, или хотя бы надежда на спасение, но даже если только тень
надежды, то спасибо милосердной судьбе за эту тень.
Стоя перед диваном на коленях, уткнувшись бородой в Милины нежные
руки, он рассказал ей все - до конца. Рассказал сбивчиво и, как казалось
ему, неясно, путано, но она все поняла.
- Мы начнем сначала. Потерпи, милый, - сказала шепотом на ухо, и он
вдруг услышал не ее голос, а тот странный голос матери-березы из сна,
остерегавший Матюшу. - Покажи мне Машину, - попросила Мила обычным
голосом, и он повел ее на чердак.
Машина стояла холодная, равнодушная, и Матвей вдруг понял, что
некогда шедший от нее ток любви иссяк. Стояла мертвая железка.
А Мила вдруг загорелась:
- Матвей, а дай мне попробовать!
Он пожал плечами.
- Какой толк?
- Ну пусть никакого, дай!
- Пожалуйста.
Мила села, и он закрепил клеммы. На микрокалькуляторе посчитал код
для Милы.
- Матвей, значит, семнадцать с половиной лет? Это... мне будет сорок
один! Как тебе сейчас! Ой, совсем старуха! засмеялась Мила.
Он набрал код, нажал "пуск", машина загудела, и на экране проявились
черты лица Милы, дрожащие и чуть расплывчатые.
- Ой, смотри, смотри! - обрадовалась она.
- Да что смотреть, - отмахнулся Матвей. - Это ведь ты теперешняя.
Ящик с такой картинкой тебе любой слесарь смастерит...
- А жжется, - сказала Мила довольно и прикоснулась к клеммам. -
Значит, работает.
- Как же, работает она, - проворчал Матвей, почему-то разом
успокоившись и не держа зла на Машину. В конце-концов, она-то чем
виновата? Железка - и все.