"Георгий Вирен. Путь единорога" - читать интересную книгу автора

- Моя фамилия Никич, зовут Николаем Николаевичем. Я - физик,
действительный член Академии наук СССР...
- Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, - добавил
толстяк.
- Ну уж, если все перечислять, - улыбнулся академик, - то не забудьте
и две Сталинские премии... А это мои друзья, ученые, помощники - доктор
наук, профессор Сорокин Константин Андреевич и доктор наук Колесов Семен
Борисович.
- А я - Басманов Матвей Иванович, майор ВВС в отставке,
действительный инвалид СССР, - с мрачным сарказмом представился Матвей.
- Ну это мы знаем, - добродушно сказал Никич, - иначе б и не
беспокоили вас. Я думаю, в прятки нам играть не стоит, начну сразу с дела,
откровенно. Матвей Иванович, мы наслышаны о ваших опытах и хотели бы с
ними познакомиться.
- Наслышаны? - удивился Матвей. - Я что-то не припомню, чтоб в
последние сорок лет публиковал статьи или лекции читал.
- Это верно, - с неколебимым добродушием продолжал академик. -
Человек вы скромности незаурядной и к славе, судя по всему, не стремитесь.
Но заслуженная слава - вещь недурная, не так ли, Матвей Иванович?
- Бюст на родине и колбасу вне очереди - кто ж откажется? - с
издевкой сказал Матвей, обратившись к толстяку Колесову, и тот отвел
глаза.
- Впрочем, дело, конечно, не в славе, - ничуть не смущаясь, сказал
Никич, - а в науке, в знаниях. По нашим сведениям, у вас есть кое-что
полезное для науки. - И, помолчав, с укором добавил: - Для нашей науки.
- Для вашей? - быстро спросил Матвей.
- Для нашей, - согласился Никич. - Для нашей, советской, нашей
мировой науки.
- Ну, во-первых, - сказал Матвей наконец-то серьезно, никаких таких
сведений у вас быть не может. Если уж вы предложили говорить откровенно,
то не надо мне с первых слов лапшу на уши вешать, достопочтенный Николай
Николаевич. А на деле вот что. Я действительно ставил некоторые опыты и в
самом начале работы кое-что рассказал о них приятелю, который оказался
трепачом. Кроме того, я догадываюсь, что одна... женщина могла кое-что
передать своим подругам, и в виде сплетен это могло поползти дальше. Но,
опять-таки, эта женщина могла говорить только о самых первых опытах, -
Матвей помолчал. - Об итоге работы она едва ли могла рассказать... Итог
же, уважаемые физики, таков: блеф, пшик, фук с маслом. Если вы знаете суть
эксперимента, то не вам объяснять, что дилетант, знающий физику только в
применении к летательным аппаратам, да к тому же без основательной
технической базы, не мог добиться не только успеха, но и сколько-нибудь
значимых результатов. Не мог - и не добился. Вот и все. - Матвей развел
руками, пожал плечами и скорчил скорбную мину. - Увы, увы! Ничем не могу
быть полезен.
- Так уж и ничем? - осторожно подал голос чернявый Сорокин.
- Ровным счетом ничем! - с той же юродской ухмылкой ответил Матвей.
- А эта... женщина... о которой вы помянули... это, вероятно, Людмила
Алексеевна Кудрина? - глядя вбок, в стену, тихо спросил Никич.
Ухмылка сползла с лица Матвея, он понял - речь о Миле.
- Вы знакомы с ней?