"Георгий Вирен. Путь единорога" - читать интересную книгу автора

- Как вам сказать, - вяло ответил Никич.
- Откровенно. Как и обещали, - зло сказал Матвей.
- Да ведь вы-то с нами вовсе не откровенны, вот в чем беда, - с
нарочитой ласковостью возразил Никич.
- Вот что, гости дорогие, - с угрозой сказал Матвей. Пока я не получу
адреса Милы, я вам не скажу ни слова. Хотите разговора - давайте адрес, а
не хотите... вот бог, а вот порог.
Никич по-старчески тяжело вздохнул.
- Ох, Матвей Иванович, голубчик. Полно нам комедию-то ломать. Ведь
уйди мы сейчас, так пороги-то вы у нас обивать будете, все принесете, что
просим. Только зачем нам эта игра? Вы уж извините, мы вас не знали,
опасались, конечно, что за человек? А вы человек разумный, не маньяк - это
видно. Только очень недоверчивый человек, скрытный. Но мы вам не враги, а
союзники. И не беспокойтесь: ни славы, ни приоритета мы у вас вас отнимем,
что ваше - то ваше. Тут я вам слово даю, а я давно уже не вру, с пятьдесят
четвертого года греха на душу не брал. Ну а Людмила Алексеевна ваша в
четвертой психиатрической больнице...
- Что с ней?
- Утешить не могу, голубчик. Очень она плоха. Душевное расстройство,
- мягко сказал старик. - Очень сильное. Так что не такой уж пшик ваши
опыты, верно? Или они ни при чем?
Матвей молчал долго. Закурил еще. Гости не торопили.
- Это случилось с Милой, - сказал он наконец, - после того, как она
увидела себя через семнадцать с половиной лет. Это было страшно -
уродливое, безумное лицо... Я бы никогда не позволил ей подойти к Машине,
но вышло так, что я сначала попробовал на себе - и ни черта не вышло. Я
думал, что опыт мой не удался, что не сработала Машина, и тогда позволил
Миле... ну, побаловаться, что ли...
- Разрешите посмотреть Машину? - осторожно спросил Сорокин.
- Я уничтожил ее, разбил! - крикнул Матвей и в этот миг поверил себе.
- Ах ты, черт! - не удержался Колесов.
- Это не беда, - мягко сказал Никич. - Ведь главное - принцип, схема.
Уж если вы в таких условиях смогли ее сделать, то в наших мы за неделю
десяток Машин соберем.
- Нет, - сказал Матвей четко.
- Почему? - удивился Никич.
- Нельзя.
- Да почему же?
- Помните, в "Борисе Годунове": "Нельзя молиться за царя-Ирода,
Богородица не велит". Вот и здесь - Богородица не велит.
Костя с Семеном испуганно переглянулись.
- Странный аргумент для выдающегося ученого. А вы бесспорно
выдающийся, великий ученый, - ласково сказал академик. - Так почему же
все-таки нельзя?
- Я же вам сказал, - закричал Матвей, - нельзя молиться за
царя-Ирода! Эта Машина только горе людям принесет! Это страшная Машина!
Машина белы, слез, смерти, безумия! Нельзя!
- Успокойтесь, Матвей Иванович, голубчик, - протянул к нему дрожащие
руки старик, - что вы так-то, не надо...
- Я ничего не скажу, - упрямо сказал Матвей. - Этой Машины не должно