"Олег Вите "Творческое наследие Б.Ф.Поршнева и его современное значение" [V]" - читать интересную книгу автораодной стороны, развитый имитативный рефлекс предоставляет канал для
передачи самого интердиктивного сигнала. С другой, этот же развитый имитативный рефлекс превращает интердиктивное сигнальное воздействие в необходимое условие выживания данного вида. Интердикция - пишет Поршнев - "составляет высшую форму торможения в деятельности центральной нервной системы позвоночных" 77. Анализ имеющихся данных об экологических нишах, в которых на разных этапах приходилось "бороться за существование" предку человека, об эволюции его головного мозга, о беспрецедентно тесных отношениях с огромным числом других животных приводит Поршнева к двоякому выводу 78: у человеческого предка были все анатомические и физиологические предпосылки для освоения интердикции; без освоения подобных инструментов человеческий предок был обречен на вымирание. "Открыв" для себя интердикцию в качестве способа сигнального воздействия на себе подобных, человеческий предок немедленно приступил к распространению этой практики по отношению ко всем остальным животным. Исследования Поршнева привели его к выводу, что человеческий предок "практиковал" интердикцию в самых широких масштабах, по отношению ко множеству самых разных млекопитающих - хищников и травоядных - и даже птиц. Освоение интердикции позволило предку человека занять совершенно уникальную экологическую нишу, выстроить невиданные до него в животном мире симбиотические отношения. 2. От интердикции к суггестии Спокойная и комфортная жизнь продолжалась, однако, не вечно. Постепенно созрел очередной экологический кризис (тот самый, выходом из которого оказалась дивергенция). что даже те почти "предельные" в животном мире инструменты адаптации, которые он успел приобрести, проходя через предыдущие кризисы, не гарантировали его от неумолимо надвигающейся очередной угрозы вымирания. Непреодолимые трудности жизни в условиях кризиса вновь вынуждали палеоантропа к энергичному поиску новых, выходящих за рамки прежнего опыта, путей адаптации (то есть палеоантроп занялся делом, до боли знакомым современному российскому "неоантропу"). И дело пошло, когда палеоантроп, основательно отшлифовавший на других животных свое мастерство в области интердикции, вознамерился применить этот мощный инструмент к себе подобным, к другим палеоантропам. Таким образом, круг, пройденный интердикцией, замкнулся: возникшая внутри больших скоплений палеоантропов и адаптированная для применения исключительно по отношению к другим животным интердикция вернулась во внутренние отношения палеоантропов между собой. Но задача, которую она решала теперь, была другая: нейтрализовать действие не имитативного рефлекса, как в начале пути, а рефлекса, запрещавшего убивать. Это и вывело палеоантропа на тропу дивергенции - "выращивания" нового вида, особо податливого на интердикцию. Жизнь, однако, быстро подсказала, что верхние лобные доли, надежно обеспечивающие податливость на интердикцию, в случае, если начать практиковать интердикцию уже внутри собственно "большелобых", способны предоставлять такие инструменты сопротивления ей, которые остальным животным принципиально недоступны. Таким образом, "выведя" полезную для себя породу - неоантропов, палеоантропы вышли на совершенно не приемлемый |
|
|