"Райдо Витич. Долг" - читать интересную книгу автора

- Здоровенной ж ты станешь и злой, чую.
Она зевнула, щурясь, улеглась под столом на старые половые доски: запах
от них успокаивающий, древнее что-то, приятное в глубинах памяти будит.
- О, спать опять наладилась! А мне поверь, прикорни и ты, ну, опять по
избе скакать наладишься? Ну, иди ко мне, иди. Чего на холоде-то лежать?
По месту на постели рядом с собой похлопал ладонью. Кошка прищуренным
глазом глянула и вытянулась, примостив голову на лапы: дурачок какой! Чего
ему надобно? И вздохнула тяжко: а ей что надобно? Что она здесь делает?
Мужчина на руки ее поднял, обнял. Сперва зашипела недовольно: чего
спать не даешь? Чего пристал? Но притихла и даже когти не выпустила,
отвоевывая свободу. Ненужной она показалась. Пока. Потому как тепло от
мужчины идет, покой. Зевнула, сдаваясь, и погладить себя разрешила.
- Спи, Непоседа. Позже я те молока подогрею, покормлю. Молоко доброе,
коровка у соседки нашей богата им, а и хозяйка ейная не жадна. Полведра вона
тебе отмахнула. Хватит небось на день-то. После еще схожу - не откажет.
Серафима Матвеевна и творогу дала - сыта будешь.
Кошка задремала, заурчала, того не ведая: болтай, болтай человек.

- Ой, батюшки, рысь!! - вонзился в мозг резкий, неприятный голос. Кошка
встрепенулась, уставилась на неведому зверюшку, что на пороге образовалась.
А та причитать:
- Ты ж чего это, Федь, удумал?! Ты не ополоумел часом?! Это ж рысь
натуральна! Она и есть! Не, ты глянь, как зыркает! Того гляди порвет...
- Теть Серафима, она маленькая еще...
- Как же! У Августы-то пес на подворье с нее! А дикошара-то, глянь,
глянь!
Кошка уже кралась к зудящему источнику неприятного звука, чтобы
заглушить его.
- О-ооой, убери ты ее!! - взвизгнула женщина, к дверям входным
отпрянула.
- Играется она, котенок...
- Зверь дикий!
Непоседа села, удивленно кося на тетку: кто это зверь дикий? Пришла
тут, запах чужой принесла, противный, старческий да мышиный, а еще визжит
как полоумная. Кошек что ли не видела?
Да ну, с тобой связываться, - под стол ушла и прилегла, не спуская
внимательных глаз с женщины.
- Ой, Федя, все чудить тебе! - осела на лавку Серафима, ладонь к груди
приложила, сердце унимая. - Меня ж чуть инфаркция не хватила. Фу, ты, Боже ж
мой! Это ты для энтой зверины молоко клянчил? Ой, Федя! Съест она тебя! Это
ж как ума хватило таку зверюгу в дом волочь?!
- Перестаньте, тетя Серафима. У вас вон Васька живет, ничего...
- Сравнил! - хлопнула себя по колену тетка. - Кота замшелого и рысуху
матерую.
- До матерой ей еще не одно ведро молока хлебать. Не мог я ее кинуть,
жалко. Мать-то заломить пришлось - кинулась.
- А ты глядь - приплод у ей и домой его тягать, да? Сердобольный, что
скажешь.
- Пущай живет. И ей хорошо, и мне не скучно.
- Лучше б тогда бабу завел каку-никаку.