"Райдо Витич. Знак Бесконечности" - читать интересную книгу автораотставки и, проигнорировав печать в паспорте, буянил с завидным
постоянством. Многострадальная дверь квартиры, в которую его больше не пускали, была раз пять - подожжена, раз десять подвержена грубому выламыванию, раз двадцать облита всевозможными субстанциями. Саша умоляла, уговаривала, взывала к совести, душе, гробу, грозилась, вызывала милицию, но Костик стойко преодолевал все преграды и, казалось, только крепчал в своем желании восстановить семью, которой, по сути, и не было. Убедил его лишь Макс, молчаливый верзила - сосед с выразительными глазами. Его пудовый кулак выказал несогласие с мнением Костика, лишив того подвижности и бурных фантазий одновременно. Месяц прошел в непривычной для Саши тишине, потом второй. Она еще ждала возвращения Костика, который, по ее мнению и стойкому убеждению, был тупее и настырнее блудного попугая. Но время шло и надежда на лучшее, почти погребенная под натиском благоверного, вдруг ожила и стала крепнуть. Буханье в дверь отвергнутого супруга и его дружков сменилось робким постукиванием соседа, и уже не вводило в ступор, не заставляло метаться по квартире в поисках подручных средств и схронов для бренного тела. Макс молча протискивался в дверной проем, снимал тапки и проходил в кухню. Так же молча пил чай с принесенным им же тортом или печеньем, чинил кран или менял лампочку, мыл посуду и удалялся. Эти посещения, больше похожие на дежурство, чем на ухаживание, сначала озадачивали Сашу и рождали смущение из-за непривычной ей заботы, но вскоре стали обыденны и даже несколько обременительны. Молчание вдвоем было взятки неизвестно за что. Но больше всего нервировали взгляды матери Макса, которые она бросала в Сашину сторону при встречах. Оно понятно - сближение ее сынка со столь скандально известной особой радости в материнском сердце не вызывало. Перспективный герой-спецназовец, потерявший селезенку в горячей точке, и оттого комиссованный, был достоин лучшего, по единодушному мнению всех жителей подъезда, включая Сашу. Против был лишь Макс. В дверь постучали, и Саша, вздохнув, поплелась открывать. Пора бы объяснить соседу, что его посещения бесперспективны и нежелательны. Максим окинул ее оценивающим взглядом и, сняв тапочки, прошел на кухню. - Тебе идет, - буркнул он, усаживаясь за стол и разливая в чашки кипяток. Саша непонимающе моргнула, нахмурилась и вспомнила - стрижка. - А мне не нравится. - Зря, - парень бухнул в воду пакетик чая, а в ее чашку ложку кофе и две сахара. Саша, смирившись с предстоящим часом молчания, устроилась напротив и сонно посмотрела в темную жидкость. Пить не хотелось, есть - может быть, а спать - глобально. Но Максим не даст. Да и неудобно - славный он, хоть и странный. И что ходит? Нет, понятно: за четыре месяца три букета - это уже диагноз, но если на что-то надеться, то зря. Одного замужества Саше до пенсии хватит, а впечатлений от него до самой могилы. Пусто, что в душе, что в сердце, как в амбаре родителей колобка. Парень шумно отхлебнул чай, и девушка встрепенулась, потерла глаза и достала из холодильника профитроли: - Угощайся. |
|
|