"Райдо Витич. Чудес не бывает ("Чудес не бывает" #1)" - читать интересную книгу автора

ладонь, накрыл, ее руку. Он боялся оскорбить Исвильду прикосновением, и не
мог отказать себе в удовольствии почувствовать тепло ее кожи под пальцами.
- Как звали твою спасительницу? Я должен заказать молебен за ее светлую
душу.
- Не знаю, Орри. Я полгода провела в горячке и не спрашивала, как зовут
ту, что выхаживает меня... Я самая большая грешница.
- Не говори так. Это не правда. Ты была ребенком...
- Максимильян тоже. Ему было всего восемь лет, когда он погиб как воин,
защищая свой дом!... А я бежала, - отвернулась с трудом сдерживая слезы.
- Ну, же, девочка, не плачь. Умоляю! - сжал ее руку, скорбя и
сопереживая ее горю. - За каждым из нас водятся грешки и нелицеприятные
поступки. Жизнь груба и грязна. Мы живем в мире, где нет святости, чему
удивляться, если сами уподобляемся грязи? Но тебя это не касается, ты чиста.
Как была чистым невинным ребенком, таким и осталась. Господь не зря спас
тебя... Это меня нужно было забрать, - бросил глухо, каясь в своем
проступке. - Твой брат просил меня присмотреть за вами, но умирал мой дед и
я направился не к вам, а домой, решив позже навестить вашу семью...
- Ты выполнил долг перед близким...
- И не оправдал доверие друга.
- Долг часто раздирает нас на части.
- И приводит к трагедиям
Он хотел спросить: как все произошло? Но не стал, видя, что девушке
плохо от воспоминаний. Они и ему тяжелы были, хотя он и не являлся
участником тех событий. А может тем и тяжелы?
Воображение нарисовало жуткую картину, в которой маленькая Исвильда в
одной рубашке задыхаясь, бежит по лесу, а за ней гонится свора наемников,
для которых что человека, что лося загнать - забава...
Сколько раз он наблюдал подобные картины наяву?
И рад лишь одному - он был наемником, но играл в другие игры, служа
другим Богам.
Тоже гнал как зверя по лесу, но негодяев, что пачкали свое звание
преступлениями и грязными делишками, продавали свою душу и людей за золото.
Оррик никого не предал и не продал, хоть тоже получал золото, отдавая
свою силу и умение королю. Но можно ли думать, что это достоинство?
- Я виноват...
И смолк, понимая, что его слова ничего не значат. И его вина, осознает
он ее или нет, так же не имеет значения, потому что не воскресит убитых, не
излечит раны Исвильды.
Нет, не станет он бередить душу себе и девочке пустыми извинениями и
заверениями - он будет рядом, защитит ее, найдет виновных, пусть уйдет на то
вся его жизнь, и накажет - это и будет признанием, пусть малым, но
воздаянием за свой грех.
Господь милостив, но как коварна порой его милость к низким мерзавцам,
которым он прощает грехи наравне с невинными детьми, не видя разницу меж
грехом одного и другого. Индульгенция стоит золота и, по какой-то злой
усмешке, не иначе сатаны, доступна лишь богачам, что порой наживались на
слезах и бедах людей. И им рай?
Нет, пусть Господь гневается на Оррика, но он послужит иному закону,
закону, что не знает индульгенций, не продает прощение грехов за все блага
мира. Закону чести и совести, что принимает раскаянье лишь исправлением,