"Райдо Витич. Послесловие ("Имя - Война" #1)" - читать интересную книгу автора

Он жил, но жил ли? Жил ли Сашка? Жили ли другие, прошедшие огонь
четырех ураганных лет?
И чем больше смотрел, анализировал, думал, тем сильнее укреплялся в
мнении - они жили в тех четырех годах, действительно, полнокровно, а сейчас
словно заснули в анабиозе и все ждут того, что уже не повторится.
Странные ощущения. Здесь в мире и покое, рядом с близкими было тоскливо
и мертво, а там, в грязи, постоянной опасности, в воплях, крови, смерти -
чувствовал себя живым и очень нужным, и были силы, были желания, радости от
края и до края неба, счастье одно на всех и потому особенное, особо
глубокое, проникающее и озаряющее до донышка.
Там, в четырех годах ада, в окопах, землянках, в холоде и голоде, под
пулями и взрывами снарядов, он никогда не ощущал одиночества и бесцельности,
отдельности себя и других. Они как кулак - были одним целым.
Но кулак ударил по фашизму и распался на пальцы, каждый из которых
вроде на одной руке, но уже сам по себе.
От этого Николай чувствовал себя мертвецом, бродящим среди людей, и
вздрагивал, встречая взгляд такого же мертвеца, одинокого и неприкаянного,
непонятого и нужного ли. И тянулся к нему, чтобы на миг вернуться в
настоящее, в действительно жизнь:
- С какого фронта, браток?
Как пароль, как позывные растерявшегося на гражданке братства, что
грело и спасало, что не давало закиснуть, а главное у всех была одна, одна
на всех, на целый мир - цель, великая, непогрешимая, единственно верная -
победить врага.
И они победили и словно погибли вместе с ним, потерялись целым
поколением, которое не знало иного стиля жизни, чем борьба, иной цели, чем
самые великие идеалы и пламенные стремления.
Они вроде бы остались, но на фоне того, огромного, что кануло для
многих, но осталось нетленным для сплавленных в те дни, казались мизерными,
трудности ерундовыми, жизнь пустой.
Может, выгорели они на войне? Сгинули на ней и не заметили?
Целыми батальонами остались на линии фронта и все никак не могут
вернуться домой?

Она жила. Вопреки всем канонам и законам, возрождалась как феникс из
пепла и не могла понять - зачем?
Ничего не помнящая, порой вовсе ничего не понимающая, напоминающая себе
овощ, все равно жила. Ходила, дышала, вновь и вновь отодвигала смерть. Но
разве специально?
Ей казалось это знаком свыше, намеком - не все сделала, поэтому рано
умирать. Но что она может сделать, чем может быть полезна?
Лену выписали в начале июня и неделю после, она пыталась понять, где
находится и кто вокруг. С трудом вспоминала Веру, Домну и Сережу, хотя
последние ее из больницы забирали.
Работы она лишилась, устраиваться на другую пока не могла - шатало от
бессилия.
Девочки тянули ее, помогая, но сами еле тянулись, и Лене от их помощи
все хуже делалось. Но может, это и спасло? Заставило взять себя в руки
осознание, что еще обязана что-то сделать, хоть за ту же доброту отплатить?
Дворником работать устроилась, вместо женщины, которая в декрет ушла.